Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства

22
18
20
22
24
26
28
30

– Если на пальцах… бабки, собранные у трудового народа, никуда не вкладываются. Усекла?

– То есть вот это все, получается, обман? – Надежда не могла поверить в услышанное.

– Почему же сразу обман? Не обман – лотерея. Притом беспроигрышная. Ведь все время что-то обещают. Церковь – рай. СССР – светлое будущее. А мы – тридцать процентов годовых. Люди верят, им жить становится легче. Ну и пока они верят, несут нам свои денежки.

Надежда оперлась о телевизор и уставилась на мужчину:

– Здорово… Слышь, ты, благодетель, ты давай лавочку закрывай, хорошо? А вклады людям отдавай. Просто, если ты этого не сделаешь, то я напишу заявление.

– Иди пиши. – Виталик развел руками. – И пойдешь как соучастница. Потому что в каждом документе твой автограф стоит. Или можешь жить как царица и деньгами рот вытирать. Выбирай.

– Подавись ты своими деньгами! Хамелеон! – Надежда выскочила из кабинета с такой скоростью, что ветром сдуло несколько расписок с соседнего стола.

Федор проснулся в пижаме. Непривычное ощущение, ведь он отчетливо помнил, что никакой пижамы не брал, да и вообще с тех пор, как оказался в квартире Татьяны, не разбирал чемодан.

Федор приподнялся с дивана и осмотрелся. Будто ожидая его пробуждения, Татьяна возникла в дверях гостиной, вкатывая в комнату деревянную резную тележку с завтраком.

Голубой кружевной халатик поверх шелкового пеньюара своей необычностью и открытостью вызывал у Федора жесткий контраст с привычно скромным образом Татьяны.

– Федор Иваныч. Доброе утро. Вы проспали целый день.

– А где моя одежда? – смутился Рябинин.

– Я ее постирала, – застенчиво улыбнулась Татьяна.

– Что-то я не помню, чтобы я переодевался…

Татьяна покраснела.

– Это я вас… Но я не смотрела. Честное слово! – Она скромно, насколько позволяла ситуация, присела рядом с Федором и протянула ему чашку кофе.

Федор окинул взглядом комнату. Та напоминала музей: всюду – резная мебель и шелк.

– Изысканная у вас обстановка. Надо было мне тоже в библиотеку идти работать.

– Это от родителей. Папа в МИДе работает.

– А что ж вы тогда в нашем захудалом университете забыли?