Рука Сани замерла возле кармана.
– Врете. Это вообще-то его лучший друг был!
Зураб выругался по-грузински, из чего Саня разобрал только:
– Его, мать, «лучший друг»! – Затем последовало еще одно слово, по интонации тоже смахивающее на грубую брань. – Он убил моего Тимура. И дядю твоего тоже. Чтоб самому спастись. Крыса.
Переварить услышанное Саня уже не мог. Мир вокруг него менялся с невообразимой скоростью.
Зураб по-доброму кивнул.
– Соболезную, дорогой. Я тебя понимаю. Терять близких людей очень трудно… Больно.
Выдохнув, Саня убрал руку от кармана.
Добравшись до туалета, Рябинин умылся ледяной водой, пытаясь прийти в чувство. Вскинул глаза к зеркалу и посмотрел на свое отражение, достал пистолет и нашел взглядом решетку вытяжки.
В квартире Рябининых кухня была местом, объединявшим даже непримиримых. Федор сидел за столом и в одиночестве пил чай.
Саня тихо вошел, закрыл за собой дверь, уселся на табурет и серьезно уставился на отца.
– Что ты видел той ночью?
– Какой ночью? – Федор притворился, что не понимает.
– Ты знаешь.
Федор закатил глаза.
– Знаешь че, Санька, иди-ка ты в жопу. – Он взял чашку и побрел к раковине.
Саня развернулся.
– Пап, мне нужно знать.
– Что тебе надо знать?
– У убийцы на шее был корсет?