— В смысле?
— Когда я выходила замуж за Мурата… В-общем, мне пришлось выйти за него.
— Как это? — уточняю осторожно.
— Мурат и мой отец, они… договорились.
— Договорились?
— Я стала его женой, потому что так решил папа.
Откидываюсь на спинку дивана в изумлении.
— Ты шутишь, Мамаева? В наше время? Это девятнадцатый век какой-то!
— Он никогда не даст мне развод. Он хочет, чтобы я… чтобы… — роняет лицо в ладони.
Отнимаю руки от её лица. Заглядываю в глаза. Зелёные…
— Чтобы что?
— Чтобы я родила ребёнка. А я не хочу, понимаешь!? Я вообще ничего этого не хотела, — крупная слеза проливается на её щеку. Ещё одна. Проводит пальцем, утирая.
— Альбина…
Меня одолевает странное желание. Обнять её сейчас. Успокоить.
Привлекаю её к себе, обхватив за плечи. Прячет лицо у меня на груди. Всхлипывает. Даю ей время прийти в себя. Когда начинаю говорить, в моём голосе нет сомнений.
— Не знаю, как принято у вас в Осетии. Мы сейчас не там. У нас здесь ты — свободный человек, и можешь развестись, когда тебе угодно.
Отстранившись, заглядывает мне в глаза. В её — я вижу что-то вроде… надежды?
У меня не остаётся выбора. Я просто не могу иначе.
— Я помогу тебе.
Она присаживается ровнее.