На ум приходит мысль, что Мурат никогда не позволил бы мне запереться одной в ванной комнате. Он бы настоял на своём. В браке с ним о личном пространстве и речи не могло идти.
Стираю остатки макияжа. Закутавшись в мягкий халат, выхожу.
С кухни доносится звон посуды. Не ушёл? Он что… готовит?
Застаю Захара обнажённым до пояса. На нём только брюки, ремень до конца не застёгнут и болтается в районе талии.
— Голодная? — оборачивается ко мне. В голосе веселье.
— Что ты делаешь?
— У тебя в холодильнике шаром покати. Ты ешь вообще? Пришлось порядком поднапрячься, чтобы кое-что сообразить.
— Я не ждала гостей.
Заглядываю ему за плечо. На плите сковорода. В ней что-то, похожее на яичницу.
— Омлет с адыгейским сыром и зеленью. Прошу! — театральным жестом отводит руку в сторону стола.
Он уже полностью сервирован: тарелки, салфетки, столовые приборы. И даже вазочка с кусочками хлеба. Он нарезал его треугольниками и обжарил до золотистой корочки.
Чувствую, как у меня начинают течь слюнки. В конце концов, это моя еда! Решительно сажусь на диван.
— Надеюсь, ты не будешь против? Я нашёл это у тебя в шкафу, когда искал продукты, — крутит в руках бутылку красного вина, подаренную мне одним из клиентов не так давно.
В конце концов, это моё вино!
— Не буду. Только у меня нет бокалов. Извини.
— Главное, вино есть, — достаёт из посудного шкафа пару гранёных стаканов. — Ты что, их из столовки стащила?
— Ну, почти, — на самом деле вся посуда досталась мне от предыдущих жильцов. — Штопора тоже нет, кстати.
— А отвёртка есть? Саморезы?
Смотрю на него, иронично приподняв брови. Может ещё дрель достать?
Кое-как вскрывает бутылку узким ножом. Разливает вино в «бокалы». Я достаю банку с консервированными фруктами и раскладываю их на блюде. Туда же помещаю остатки адыгейского сыра, нарезанные небольшими аккуратными кубиками. Чем богаты — тем и рады.