— Близко к этому, — я встал. — Не военная, но тайна… Эй, пацаны, смотрите, горячее даете! Надо бы еще немного остудить.
— Нормально! — легкомысленно отмахнулся Коля.
Ну, ребята, вы сами умные, а я свое сказал.
Миска у Грома была, конечно, сомнительной чистоты, но шут с ним. Можно пережить. Я перелил нашу долю баланды в нее, поморщился от дивного амбре, помешал черпачком, доводя до нужной температуры. В общем-то, еда уже в достаточной степени остыла, но чуть охладить еще не помешает…
— Се… — нечаянно сорвалось было у меня, но я вовремя прикусил язык. — Гром, братишка! Ешь давай.
Я поставил миску перед псом и вновь дружески потрепал его по голове. Конечно, ласковых фамильярностей было многовато, но мне надо было рассеять собачье недоверие. Гром вновь внимательно посмотрел на меня, и на сей раз я прочел его взгляд так: «Ладно. По-моему, что-то не совсем так. Правда, я не очень могу понять, что… Ты изменился, хозяин. Но это твое дело. А мое дело служить и много не думать».
И он стал есть. Неспешно, деликатно, без большой охоты. Видно было, что блюдо ему не сильно по душе, но раз хозяин дал…
Немного поев, Гром вновь посмотрел на меня. Взгляд был спокойный, однако с вопросом. Я тоже обошелся без слов: улыбнулся, подмигнул. Мол, все в порядке, брат!
— Сергеев, — негромко окликнули сзади.
Я обернулся. Шагах в десяти стоял Шопин, глядя на меня с одобрительным прищуром. На этот раз он был в полной форме, сидевшей на нем как-то особенно щеголевато.
— Здравия желаю, товарищ прапорщик, — сказал я, обозначив легкое движение вверх — выпрямиться в вольере было нельзя.
— И тебе не хворать. Покормил кобеля?
— В принципе да.
— Ну, раз в принципе, то идем-ка со мной. Есть спецзадание.
— Мне еще вольер надо убрать…
— Мои ребята уберут. Пошли!
Гром поднял морду от миски, взглянул мне в глаза.
— Я скоро. Ешь! — я вновь легонько коснулся его холки, вышел, запер вольер.
— Эй, кавалергарды! — велел Шопин Коле с Сашей. — Бак, черпак вымыть, сдать на КЖ. Задача ясна?
— Так точно… — проворчал Саша без большой охоты.