Дневник Пак Се Хуна

Ошибки – надо было давно и однозначно дать понять Ен Су, что не стоит прикрываться мной.

Планы – купить пельмени. Ми Ша сказал, что это самая правильная еда холостяков. Договориться в отделе кадров о переводе Ен Су. Найти жильё поближе к работе, ведь с новой зарплатой я смогу себе позволить платить за аренду в два раза больше, чем сейчас.

15, 16 и 17 октября

15 октября, вторник

С Ен Су у меня больше не будет ничего общего. Она мне никто. Она мне враг. Она меня оклеветала, смешала с грязью, разрушила карьеру, лишила премии, а значит и возможности переехать в новую квартиру, опозорила перед коллегами и начальством. Даже директор смотрел на меня сегодня, как на дурно пахнущую протухшую кучку.

Утром, как только я пришёл в офис, меня вызвали на совещание к директору, где в присутствии руководителей всех отделов прямо спросили о наших с Ен Су отношениях. Я честно ответил, что когда-то мы встречались, но теперь всё в прошлом и я даже планировал просить отдел кадров её перевести в другой отдел. Меня выслушали, покивали… И попросили подождать за дверью. А через несколько минут мимо меня на это совещание прошли Ен Су и её начальница. Минут тридцать или даже дольше мне пришлось прождать, но в конце концов позвали обратно.

Моя бывшая подруга сидела со слезами на глазах за столом вместе с руководителями, а её начальница стояла рядом. И началось заливание меня помоями. Руководитель нашего отдела, который меня знает всего неделю, рассказал всем присутствующим, что я совратил бедную девочку, неоднократно принуждал её к интимной близости, причём делал это в том числе и на рабочем месте, а он даже сам это, оказывается, видел в прошлую среду, а ещё я, по его словам, неоднократно пользовался служебным положением, покидал офис в рабочее время без уважительной причины, использовал служебный транспорт в личных целях.

Ну, с последним мне удалось поспорить – оказалось, что он всего лишь видел, как я уезжал в порт за прибывшей партией товара, но его не предупредил об этой поездке. А вот по всем остальным обвинениям меня даже слушать не стали. Оказалось, что моё слово не стоит абсолютно ничего против слов этой [ХХХЗАЧЁРКНУТОХХХ] девушки, её начальницы, которая поверила, что я её вчера отпустил, и руководителя отдела, что-то где-то видевшего.

По итогам совещания господин директор Мин Чжу Хен постановил объявить мне выговор за нарушение корпоративного кодекса и лишить премий до конца месяца. И это ещё мягко, так как руководитель предлагал меня сразу уволить без тринадцатой зарплаты и большинство его поддержали только заметив, что выплатить придётся всё по закону. И ещё директор уточнил, что мне назначается испытательный срок, в течение которого он будет особо внимательно приглядываться и к мне лично, и к нашему отделу в общем. Поручил руководителю и мне являться для доклада каждый вечер перед уходом. А! Вот ещё: моя премия пойдёт на компенсацию морального ущерба пострадавшей стороне. То есть этой [ХХХХХ].

Первый отчёт о прошедшем дне я сегодня же директору и предоставил. Вообще-то, чуть не забыл и вспомнил только, когда мне позвонил его секретарь и пригласил наверх. Сначала я даже испугался, что будет продолжение утренней экзекуции, но в кабинете оказались только господин директор с секретарём и мой руководитель отдела, а меня попросили просто рассказать, насколько мы готовы к работе по завтрашнему объекту. Тут я был спокоен – все согласования получены, доставка утверждена, транспортники, сапёры, обеспечение и прикрытие (это те ребята, которые вокруг ограду ставят и прикрывают машины от осколков) предупреждены. Проблема видится только в том, что придётся ехать больше трёх часов, так как площадка далеко. Взбесило, что руководитель отдела после моего доклада заявил, будто он держит руку на пульсе и директору не о чем беспокоится. Я-то знаю, что этот клоун только раз в день заходит и спрашивает у меня всё ли в порядке.

Ладно, это всё очень нервирует и я до сих пор не могу отойти, но надо написать и о других делах и событиях сегодняшнего дня.

Утром со мной опять пожелал пообщаться следователь Чхве Кен Сок. Снова я ехал на работу, как крутой босс, на чёрном микроавтобусе. По пути следователь озадачил меня, что хочет завтра провести операцию и мне нужно организовать поездку в порт за новой партией взрывчатки. Большую часть пути я объяснял, почему это невозможно. Рассказал, что заказ делается за несколько дней, что компания не успеет его оплатить, что завтра я должен буду присутствовать на взрываемом объекте. Все мои доводы разбивались об один его довод – «это исключительный случай и надо сделать». Он считает, что мне надо ехать в порт так, чтобы попасть на туже смену таможенников, что дежурила в мой прошлый приезд. Они меня уже знают и проблем точно не возникнет, а вот другие неизвестно как среагируют на новое лицо. Приказать по своим каналам этим другим реагировать «как надо» следователь отказался, так как не уверен, что где-то среди них нет крота. А следующая дневная смена нужных таможенников теперь только в воскресенье. Но всё же я настоял на невозможности завтрашней операции и Чхве Кен Сок взял время на подумать. Просил пока ничего не предпринимать и не заказывать.

На обед ходил в привычное кафе через дорогу, а на обратном пути позвонил Хе Рин. Рассказал ей о своих проблемах, но особо подчеркнул, что не прошу её помощи, и, наоборот, прошу ни в коем случае не звонить опять директору. Она посочувствовала, напомнила, что предупреждала и посоветовала расслабиться и просто подождать. Очень быстро, говорит, всё забудется и вернётся на рабочие рельсы. Рассказала, что директору сейчас вообще мало дела до этих внутренних неприятностей. У него, вроде как, должна болеть голова по поводу резко упавшего доверия инвесторов после раскрытия случаев кражи взрывчатки одним из сотрудников. Оказывается, информация о том инциденте стала широко известна и директору, председателю и пиар-специалистам пришлось попотеть, чтобы вообще сохранить компанию. А то, что первой в полицию обратилась Хе Рин, член семьи и сотрудница организации, стало одним из их главных козырей, удостоверяющих, что руководство радеет за честный, прозрачный и далёкий от криминала бизнес. Так что теперь Хе Рин хвалили точно за то, за что изначально ругали.

Выслушав всё это, я понял, что в ближайшем будущем семью Мин и мою компанию ждёт новое потрясение, но рассказать об этом подруге пока не могу. Обещал следователю. По крайней мере, не по телефону. Так что я только намекнул, сказав, что пока нет никаких ниточек, связывающих моего бывшего начальника, сидящего сейчас по арестом, со сбежавшими сотрудниками. Хе Рин умная, она поймёт.

Ещё я обсудил с подругой апартаменты, в которых живёт Ми Ша. Она мне рассказала, что это распространённая практика – заманивать ценных иногородних сотрудников жильём. Здание, оказывается, целиком принадлежит её семье и заселено работниками разных компаний корпорации. Более того, таких домов несколько в разных районах Сеула. Но больше всего меня поразило, что и сама Хе Рин, пока работала, жила именно в том доме, где сейчас проживает Ми Ша, только, как я понял, на другом этаже. Я, удивляясь, сказал подруге, что тут идти пешком всего полчаса, а она всё время ездила на машине. «Да, - ответила она, - пешком целых полчаса, а на машине всего пять минут».

Поговорив с Хе Рин, обнаружил неотвеченный от Да Ра и перезвонил. Она тоже хотела просто поболтать, а встретится вечером отказалась, сославшись на желание её родителей видеть сегодня всех детей на семейном ужине. Что ж, жаль, но такое желание родителей надо уважать.

С Ми Ша мы тоже сегодня поговорили. Я решил вечером пройтись до той станции метро, что около его дома, и по пути, разумеется, рассказал о своих неприятностях. Ми Ша заявил «а я говорил» и, что истина «все беды от баб» давно известна, но срабатывает она только с дураками. Потом подумал и добавил, что ещё с влюблёнными, но это не наш случай.

Поговорили мы с ним в нерабочее время и на рабочие темы, чтобы компенсировать те часы, что потратили на болтовню в офисе. Например, я объяснил ему, почему мы не можем воспользоваться взрывчаткой, которую предлагают наши военные, японцы, малазийцы и прочие поставщики, услугами которых пользуются при устройстве взрывов для геологоразведки, добычи ископаемых, в киноиндустрии, при создании фейерверков и в военном деле. Дело в том, что нам очень важна точность зарядов. Мы должны быть уверены, что взрыв будет строго не больше определённой мощности и его «рисунок», то есть вектора направления выбросов энергии, будет соответствовать спецификации. И нам требуются разные такие конфигурации. Например, чаще всего используем варианты с диаметральным направлением, то есть такие, чтобы энергия взрыва расходилась в противоположные стороны узкими пучками. Такие удобно устанавливать в имеющиеся отверстия в стене, оставшиеся от розеток, кабелей или труб, и они разрывают эти стены в стороны. Но ставим мы заряды и с направлением в определённую полусферу, и полносферические, и других хитрых конфигураций. А такого разнообразия и точности не могут предложить большинство поставщиков. Вот и приходится работать либо с дорогими и неторопливыми американцами, либо с дешёвыми и быстрыми китайцами, хотя и те, и другие дороже условного филиппинского динамита. А при таких вариантах, как понимаете, выбор поставщика очевиден.

Так, что-то я ударился в теорию. Мише это интересно с профессиональной точки зрения, я в этом варюсь последние годы, а вот тут, на страницах дневника, это кому надо?

Про ошибки, уверен, и так понятно. [ХХХХХ] Ен Су.