Дневник Пак Се Хуна

26 октября, суббота

День трёх поцелуев! Думаю, я сегодняшний день запомню, даже не записывая в дневник, но на случай, если через много лет захочу восстановить в памяти мельчайшие детали, изложу события максимально подробно.

Сегодня утром я осознал, что мне надоела «быстрая» еда. Точнее, за четыре дня в больнице я привык питаться правильно и, как настаивает Хе Рин, разнообразно. А в наличии у меня остались только рамены с разным вкусом, но настолько незначительно отличающиеся, что я так и не смог решить, каким из них позавтракать. Зато у меня хватило сил и желания, чтобы выйти на улицу и, несмотря на дождь, дойти до лапшичной. Недавно мы там обедали с господином Ли и тогда было вкусно, поэтому я понадеялся, что и в этот раз меня там порадуют. И да, отменно позавтракал кашей с курицей, к которой подали варёное яйцо, зелень, несколько приправ… Что-то я стал в дневнике о еде писать? Скоро ещё фотки стану вклеивать.

Разумеется, по сложившейся традиции, утро субботы посвятил игре в го и своему соседу Ли Ю Гену. Как обычно, я разгромно выигрывал, а на все предложения противника уровнять наши силы с помощью соджи отвечал категорическим отказом. У меня есть непробиваемая отмазка – «врачи запретили». Правда, мне показалось, что в этот раз он и сам совсем не мучился от похмелья и отлично соображал, а выпить предлагал исключительно по привычке.

Пообедать мы с ним собирались то ли в той же лапшичной, где я завтракал, то ли у него дома. Я предлагал первый вариант, он настаивал на втором, но Хе Рин внесла свои коррективы. Когда я увидел, что она звонит, сразу заподозрил проблемы, а когда ответил, уже не сомневался. Хе Рин заикающимся голосом истерично просила её спасти. Я только услышав, что у неё что-то случилось, сразу побежал к дороге, чтобы поймать машину, а по пути она мне рассказала, что попала в аварию. Выехала на дорогу и в неё врезался какая-то чёрная большая машина, из которой тут же выскочили четыре бандита и теперь они требуют, чтобы она ехала с ними.

Пока успокаивал девушку, объяснял, что стоит запереться в машине, вызвать полицию и не обращать ни на кого внимания, я выбежал на дорогу и принялся останавливать все подряд машины. Остановилась только одна милая бабулька на стареньком киа спортадже, которая без вопросов согласилась нас довести, куда скажем. Нас – это меня и господина Ли Ю Гена, который не спросил, что случилось и куда я так резко побежал, а молча догнал меня и, ни о чём не спрашивая, забрался на заднее сиденье. По пути, пока я выяснял, где именно находится Хе Рин, бабулька рассказывала, как когда-то лет тридцать назад ей так же помогли, когда она очень торопилась и с тех пор она не проезжает мимо людей столь настойчиво просящих остановиться на дороге. А, кстати, про то, что мой сосед едет с нами я в тот момент и не знал ещё.

Когда мы нашли место аварии, мне пришлось ещё метров сто пробежать пешком, так как там собралась приличная пробка в обе стороны. Хе Рин, как я ей и говорил, сидела в своей запертой машине. Рядом, поперёк дороги стоял разбитый внедорожник, а на другой стороне ещё один точно такой же. Позже я узнал, что это тойоты лэндкрузеры, которые, как всё японское, у нас совсем не популярны, со снятыми логотипами, лишенные всего хромирования и с наглухо затонированными стёклами. И около машин стояли парни, одинаково одетые в кожаные чёрные куртки и штаны, такого же цвета банданы и в белые кроссовки. Я в тот момент понял, что Хе Рин нарвалась на какой-то чопок. То есть организованную группу бандитов. И, признаюсь, на минуту даже пожалел, что на помощь она позвала именно меня, а не кого-нибудь из своих родственников.

Но деваться уже было некуда. Посоветовав доброй бабульке, которая нас сюда привезла, не задерживаться и ехать мимо, собрав волю в кулак, я подошёл к тому из парней, что стоял около красного ягуара и пинал его по колесу. Собирался вежливо спросить его, с кем я могу договориться об урегулировании конфликта, но в этот момент, незаметно шедший за мной господин Ли, очень громко попросил меня никого не бить, потому что кругом камеры и меня потом найдут и очередных покалеченных в этот раз точно не простят. В тот момент я вообще не понял о чём он, и только позже догадался, что говорил он мне, но не для меня.

Возможно, именно услышав про камеры, бандиты не стали устраивать драку, хотя разговаривали мы на повышенных тонах. Мне смелости добавляло понимание, что за мной наблюдает Хе Рин и при ней я никак не мог показать себя слабым. Уверенно смотрел в глаза главному из бандитов, который быстро взял на себя переговоры. Он, как я понимаю, видел мои не до конца сошедшие синяки, мою уверенность в себе и понимал, что просто со мной не будет. Я точно не выглядел лошком, которого можно безнаказанно разводить. Где-то глубоко внутри у меня тряслись поджилки, но ему я не показывал страх. Не отступал, не оправдывался. Настаивал, что эта авария не более чем случайность, а все финансовые вопросы должна урегулировать страховая компания, которая ежегодно получает за это деньги. Бандит же настаивал, что ему доставили проблем именно мы и следовательно мы и должны. Сначала говорил, что придётся переписать ягуар на одного из их людей, но потом решил, что разбитая машина ему не нужна и стал требовать, чтобы я нашёл знакомых, которые прямо сейчас привезут деньги за ущерб.

Возможно, в конце концов наш разговор завершился бы рукоприкладством и хорошо, если бы я после этого всего лишь опять оказался в больнице, но мимо вовремя проезжала патрульная полицейская машина, появление которой мгновенно разрядило обстановку. К тому моменту, когда из остановившейся машины с включёнными мигалками вышли неторопливые стражи порядка, около меня остался только один из бандитов, а остальные уехали на том внедорожнике, что не пострадал. Я тогда, кстати, обратил внимание, что господин Ли, пока я разговоры разговаривал, отломал от забора два металлических прута, а при появлении полиции убрал их в багажник ягуара.

Полицейских само ДТП не заинтересовало. Они сказали, чтобы мы сами разбирались со страховой, и только проверили документы у оставшегося бандита – водителя разбитого лэндкрузера. После того, как патрульные уехали, оставшийся без поддержки молодой парень во всём чёрном и в белых кроссовках, стал нормально разговаривать, спокойно нашёл контакты своей страховой и позвонил туда. Я же в это время занимался тем же самым, забрав документы у Хе Рин. Сама девушка, увидев, что толпа бандитов уехала, осмелела, вышла из машины, поздоровалась с моим соседом и стала всем нам рассказывать, как ей жалко свою машинку, что она такая одна на весь Сеул (я потом уточнил – именно красных ягуаров иксэф эр-динамик эс двадцатого модельного года больше официально в Сеуле не регистрировали). Чтобы не отвлекала меня от разговора, я попросил её проводить господина Ли в какое-нибудь кафе поблизости, объяснив, что мы с ним собирались пообедать, и пообещав присоединится к ним, как только тут освобожусь.

Наверное, по пути Ли Ю Ген намекнул моей подруге, что у неё есть в телефоне контакты, которые лучше меня справятся с эвакуацией машины и оформлением документов, потому что через десять минут рядом остановились сразу два одинаковых седана хёндэ соната, откуда вышли четверо одинаково крупных мужика с квадратными челюстями и один маленький и щупленький, который отрекомендовался доверенным представителем семьи Мин, забрал у меня все документы и попросил ему не мешать. Не спросил, что я уже спел сделать, не поблагодарил, даже не назвал своего имени, а только окатил пренебрежительным взглядом, как будто от меня пахнет кислым мусором.

Подругу и соседа я нашёл не в какой-то забегаловке или в кафе, а в очень недешёвом на вид ресторане. Причём, они заранее подумали обо мне и стол был накрыт сразу на троих, так что я сразу получил свою порцию горячего очень острого супа… Так, опять начал про еду. Суп и всё остальное оказались и правда невероятно вкусные, так что, когда буду взрослый и зарабатывать стану достаточно, загляну в этот ресторан снова. Сказал двадцатидевятилетний я, хе-хе. Сегодня, спасибо господину Ли Ю Гену или дедушке Хе Рин, мне там платить не пришлось. Очень правильно у нас в стране заведено, что платит старший.

Во время еды Хе Рин сделала мне выговор, что я не лежу в постели, напомнив, как врач настаивала на строгом соблюдении режима и, похоже, напрочь забыв, что сама меня вызвала на помощь. Потом подробно рассказала господину Ли о моём состоянии, лечении и как я к этому пришёл, включая прыжок с моста в овраг с холодной водой и экономию горячей воды у друга в гостях. Мой сосед, кстати, тоже не остался долгу, а выдал правду о полученных мной синяках, сообщив о моём участии в операции контрразведки. В общем, они обменялись моими секретами. Мне при этом слова не давали. Хорошо, этот разговор прекратился, когда приехали дедушка и брат Хе Рин.

Да, не прошло и получаса, как к нам присоединились родственники подруги. Оба они, как только подошли, очень вежливо раскланялись не только с господином Ли, но и со мной, что мне было очень удивительно и непривычно. Вообще-то, у нас с ними настолько разный статус, что они могли бы просто не замечать меня, считая элементом декора или, как максимум, удобным устройством для выполнения определённой функции. Дедушка Хе Рин, господин Мин Кан Мин, основал корпорацию и является её бессменным председателем, а я всего лишь заместитель руководителя отдела в маленькой компании этой корпорации. Причём в компании, которую скоро, как сказала Хе Рин, расформируют. Брат девушки, который представился как Мин Бен Хон, директор компании Гажангалемдаун, даже поблагодарил меня, что я забочусь о его сестре. «Забочусь» в том смысле, объяснил он позже, что защищаю и оберегаю. Так же он в разговоре упомянул, что рад со мной познакомится, хотя нам всё равно пришлось бы встретиться на следующей неделе, но он считает удачной предоставившуюся возможность пообщаться со мной в простой обстановке.

Про простоту, это только слова Бен Хона. А вот для меня присутствие за столом столь серьёзных людей возвело обед на недосягаемую ранее степень серьёзности. Да и остальные тоже не показались мне расслабленными и отдыхающими. Господин Мин с господином Ли общались исключительно формальным языком с множеством вежливых оборотов, каким не все дипломаты, наверное, владеют в совершенстве. Бен Хон обращался только ко мне, а Хе Рин вообще, вроде, не сказала ни слова. Правда, не вытерпев такого накала, моя подруга минут через пять после прихода дедушки и брата сказала, что хотела бы выйти на свежий воздух и попросила меня её проводить. Я и сам в тот момент сочинял, как бы вежливо оттуда слинять, так что был рад её предложению.