Это по-настоящему доброе и прекрасное утро.
— Завтрак в постель, – сообщает, оторвавшись от меня и поставив передо мной кроватный столик.
Ложится рядом со мной, тянется и зарывается носом в мои растрёпанные волосы. Замирает на мгновение, вдыхая их аромат.
— Ты веришь, что это реальность? – спрашивает он, поцеловав меня в шею.
— Нет, – склоняю голову к его.
И это чистая правда. Каждый раз, засыпая рядом с ним, я боюсь, что утром проснусь в объятиях одиночества на Пафосе. И каждый новый день, видя его рядом в своей постели, меня накрывает безграничное чувство счастья.
Это были тяжелые и одновременно прекрасные месяцы совместной жизни. Расторжение контракта с лейблом, миллионные неустойки, судебные разбирательства с Давыдовыми и попытка синхронизировать наши новые жизни с Ираклием в одно целое – всё давалось нам нелегко. Ни он, ни я не были готовы к таким резким изменениям, но шли по этому тернистому пути вместе. И с каждым новым днём нам становилось всё яснее и легче.
Первые месяцы мы просыпались по утрам, как на войну, но по ночам засыпали в объятиях друг друга. Это придавало сил и напоминало ради чего всё делается.
Через два месяца, наконец, суд вынес вердикт о заключении Сони Давыдовой в психиатрическую больницу до полного выздоровления. Это сильно ударило по Вальтеру и его репутации. Сказалось и на репутации и работе лейбла.
Казалось бы – справедливость восторжествовала, но честно, я не получала от всего происходящего никакого удовольствия. Хотелось поскорее забыть об этих людях и идти дальше своей дорогой.
Мы с Ираклием избегали СМИ. После его концерта моя популярность возросла до небывалых размеров, хоть я и продолжала вести скрытый образ жизни. Мы не давали никаких комментариев, относительно их отношений с Вальтером, и что случилось. И этот вопрос долгое время был фаворитом у общества и жёлтой прессы.
Что же касалось нас, Ираклий отвечал коротко: «Всё, что я хотел сказать, я сказал на концерте. Остальное останется только между нами. Спасибо за внимание.».
Нас вылавливали у здания суда, у больниц, куда мы ездили на обследования, приезжали к квартире Ираклия. Это сводило меня с ума. Я не привыкла к такому уровню публичной жизни, и хотела скорее сбежать от этого.
И как только все вопросы и проблемы были улажены, мы с Ираклием решили сбежать от всех и посвятить время друг другу – наверстать упущенное за эти годы.
Я сдала в аренду свой бизнес и квартиру на Кипре, и мы пустились в сумасшедшее путешествие по миру. Мы побывали во всех странах и городах, в которых когда-то мечтали вместе оказаться. Много говорили, целовались, занимались любовью – навёрстывали всё, что когда-то потеряли. Знакомились друг с другом заново и ещё сильнее влюблялись.
И это такое потрясающее чувство – в тысячный раз влюбиться в любимого.
Прав тот, кто сказал, что мы ценим, когда теряем. Только потеряв, я осознала, какими бесценными были наши отношения, и ничто никогда не смогло бы их заменить. И теперь я дорожу каждой минутой, проведённой рядом с Ираклием.
И это так удивительно. Мы с ним даже будучи подростками не были такими безрассудными и беззаботными, как сейчас. Мы отказывались думать о работе, будущем, деньгах. Разрешили себе отдохнуть и перезагрузиться, чтобы вернуться в Россию обновлёнными.
Нам хорошо в этой неизвестности. Непривычно, но чертовски хорошо без этой мнимой гонки за ещё более мнимым призом. Мы есть друг у друга – и это уже высшая награда.
— Готова к сегодняшнему дню? – спрашивает Ираклий, вставая из постели и надевая поло.
ebooksa