Эта была тяжёлая неделя для меня. Я не могла принять свою новую реальность. Ту реальность, где я просыпалась утром и не могла больше обнять, позвонить или написать Ираклию, чтобы пожелать ему доброго утра. Всё казалось затяжным диким сном. Разве, возможно, чтобы нас больше не было? Разве, возможно, чтобы я больше его не любила?
Я продолжала отрицать факт выкидыша – касалась живота и поглаживала его. Говорила с ним, признавалась в любви, просила быть сильным. Я наивно предполагала, что в моей жизни ещё возможны чудеса, и крошечное сердце сможет забиться. Но каждый раз, когда видела кровь на нижнем белье, начинала сотрясаться и плакать. Я старалась делать это за закрытыми дверьми, не на глазах у бабушки. Но знаю, что она всё слышала и чувствовала. Знаю, как больно ей было. Но у меня не было сил, чтобы держать всё в себе и не причинять ей боль.
Две недели я держала телефон отключённым. Сбежала от всего мира. Выла от бессилия. Но было необходимо возвращаться. Жизнь продолжалась, как бы бессмысленно теперь это не звучало. У меня были обязательства перед тренерами и Денисом, и мне необходимо было вернуться в танцы.
За последующий месяц я успела услышать и прочитать о себе много разных слов. Меня смешали с грязью знакомые и незнакомые люди. Заклеймили "шлюхой". Моя социальная сеть разрывалась от обсуждений нашего расставания с Ираклием.
Сам Ираклий стёр в сетях любое упоминание обо мне. Ни одной фотографии, ни одной песни обо мне не было у него на странице. У меня не поднялась рука последовать его примеру, и я просто удалила страницу. В глубине души ещё теплилась надежда, что однажды он узнает правду, и мы будем вместе.
Слухи расползались с сумасшедшей скоростью. Я стала достоянием общественности. Что я только не услышала про себя за эти дни. Знакомые говорили со мной через силу, а некоторые могли обсуждать мой поступок, стоя в нескольких метрах от меня.
Я думала, мне будет сложно пережить ненависть людей к себе, но оказалось, что я сильнее данных обстоятельств. За последующие месяцы я обросла бронёй. Меня больше не беспокоило чужое мнение о себе.
Место, где было всегда спокойно – танцы. Тренеры обо всем знали. И о нашем расставании, и о том, с кем меня поймали за поцелуем. Но они тактично молчали, не травмируя лишними вопросами и разговорами. Наоборот, видя, как много я работаю, они заставляли меня работать ещё больше.
Я танцевала утром, днём и вечером. Танцевала в любую погоду и при любых обстоятельствах. Порой, я ночевала на скамейке в зале, чтобы не тратить время на дорогу и размышления. Я боялась останавливаться - мысли тут же безжалостно пожирали душу. Я танцевала, чтобы боль не могла добраться до моего израненного сердца. Она была безжалостна.
Единственный, кто знал правду о той ночи – это Денис. Из-за меня ему тоже пришлось столкнуться с негативом в свой адрес. Но ему было это всё безразлично. Ему претил этот город и местные, и он с нетерпением ждал, когда переедет в Штаты. Но перед этим, он, как и я, мечтали поучаствовать на Блэкпульском фестивале, который должен был состояться в мае месяце. Раньше мы с ним даже думать боялись об этом мероприятии. Но в тот год чувствовали, что готовы и достойны этого места.
Мы оба тренировались, как одержимые. Проходили отборочные соревнования и понимали, что мы достойны попасть на этот фестиваль. С раннего утра и до ночи мы репетировали и учили новые связки. В перерывах пили кофе и общались, будто ничего и не случилось – это помогало мне отвлечься. Тренеры были рядом. Были нашей опорой и поддержкой.
Так и прошли пять месяцев со дня нашего с Ираклием расставания. Меня продолжали презирать те, кого я любила всем сердцем и по кому скучала. Друзья не хотели даже смотреть в мою сторону, что уж говорить о разговоре со мной.
Я постоянно думала о родителях Ираклия. Скучала по Тине. Мне не хватало её материнского тепла. Я вновь осиротела… только теперь по собственной вине. Каждый раз я набирала её номер и сбрасывала. Не готова была услышать на том конце провода её разочарованный мною голос. Услышать, как я ей ненавистна, и как она меня презирает.
А мне так хотелось с ней поговорить. Поделиться своими достижениями. Рассказать, что получила приглашение на участие в фестивале, и Всероссийская федерация танцевального спорта взяла все расходы на себя.
Это было значимым событием в моей жизни. Мне хотелось кричать от гордости за себя. Кричать от счастья. Но вместо этого, я кричала от пустоты вокруг и внутри себя. Рядом не было никого, кроме бабушки. Всё вернулось на круги своя – будто бы и не было всех этих лет, прожитых с Ираклием. Он пришёл в мою жизнь, подарил новых людей, яркие краски, а когда ушёл – забрал всё с собой.
За день до вылета в Лондон раздался звонок на телефон. На экране высветилось имя Тины. Я была удивлена и испугана. Не брала дважды трубку, потому что боялась услышать, что она скажет. Но на третий раз я набралась сил и приняла вызов. Молчала. Не могла и звука произнести.
— Илиана? – услышала я мягкий голос женщины. – Ты тут?
— Да. Здравствуй, Тина, – поздоровалась сквозь дрожь в голосе.
— Привет, моя хорошая.
В ту секунду я решила, что она ничего не знает, раз так мила со мной. Но я ошиблась.
ebooksa