Сон и явь. Перепутье

22
18
20
22
24
26
28
30

— Другие, — с сожалением отвечает она.

Мне становится дурно. Я встаю со стула и подхожу к кулеру с водой. Дженни ничего не говорит, даёт мне время переварить информацию. Но кажется, у меня сейчас случится несварение. Я делаю глоток холодной воды, чтобы охладить себя и успокоится, но это, видимо, срабатывает только в кино. В реальности легче не становится.

Я никогда бы не подумала, что у Лукаса мог быть кто-то на стороне. Может от того, что была счастлива и чувствовала себя любимой? Может от этого я была настолько слепа и не замечала то, что могло сигнализировать об изменах? Или может она врёт, желая нас рассорить?

Я отворачиваюсь к ней спиной, смотря в окно. Протираю лицо руками, стараясь прийти в себя. Лукас не мог так со мной поступать. Ну не мог!

— Он тебя любит, — раздаётся голос Дженни позади. — Просто ему всегда будет мало рядом с собой иметь одну женщину. Наверное, это заложено в нём на генном уровне.

Я резко отворачиваюсь от окна и возвращаюсь на стул.

— Ты можешь продолжать, — говорю ей, не желая слушать о любви Лукаса ко мне и оправдания его изменам.

— Я тогда пришла к нему, сказала, что всё расскажу тебе, а он сообщил мне, что вы расстались.

— Но мы...

— Не расставались, — заканчивает за меня фразу. — Это я позже узнала. А тогда я была на седьмом небе от счастья. Он вернулся ко мне. И всё завертелось по новой. Мне было хорошо с ним один день, а три плохо, но я продолжала быть рядом, потому что не могла по-другому.

— Это болезнь.

— Это настоящий наркотик. И Итан устал терпеть мою зависимость. Бедный, он не знает и половины того, что было между нами. И надеюсь, что не узнаёт, а то точно убьёт Лукаса. В общем, он забрал меня отсюда, отобрал телефон, и мы поехали в санаторий, где со мной работал один из лучших психологов. Мне казалось, он мне помог. Я чётко для себя решила, что как только случится очередная измена Лукаса, я спокойно уйду от него и всё. Наивная, да? — смеётся она. — В миллионный раз надеялась, что он может стать другим и перестанет изменять.

Мне так неприятно слушать всё это. Так гадко и противно слышать то, что происходило за моей спиной. Когда мне казалось, что Лукас уставший на работе, поэтому не может приехать ко мне, он проживал интересную жизнь с Дженни и другими девушками, а я смиренно ждала наших встреч.

— Я вернулась в город, узнала, что он попал в аварию и недавно выписался из больницы, и тут же поехала к нему. Знаешь, наверное, это был самый лучший месяц за последние годы наших отношений. Он не мог часто выбираться из дома, поэтому не мог изменять. А я была рядом, выхаживала его вместе с Линдой. Мне казалось, что авария повлияет на него, и он переосмыслит свою жизнь, а, увидев мою заботу, переосмыслит и наши отношения. Но вместо этого, я увидела вас в парке. Я готовилась к измене, но рассчитывала, что увижу его с очередной девицей, а не с тобой. Тем более, в нашем парке, в который я однажды его привела. Это место очень много для меня значит, поэтому, увидев, что он тебя привёл в наше место, мне сорвало голову.

— Это я его туда привела. Увидела фотографии этого места и захотела увидеть воочию.

— Правда? — с облегчением в голосе спрашивает она. — Это хорошо, значит, он не так бесчеловечен ко мне.

— Почему ты совершила это снова? Ты ведь решила, что раз изменит, уйдёшь, но не убьёшь себя.

— Я готовилась к другой измене. А не к столкновению с реальностью. Мы с ним виделись после парка. Он был очень груб. Сказал, что ненавидит меня. Что убьёт, если ты его после этого бросишь. Рассказал правду, что никогда с тобой не расставался, просто знал, какая я психопатка, и чтобы огородить тебя от меня, сказал, что расстался с тобой. Он говорил так много грязных слов, что все мои старания излечиться от него, все старания Итана и врачей смылись в унитаз. Я рыдала, а он не успокаивался. Продолжал говорить, что любит тебя. Что хочет семью с тобой. И если я ему помешаю, то он за себя не ручается.

— Ты хочешь сказать, что он, зная из какого состояния ты выбираешься, говорил тебе всё это?

— Да. Его никогда не трогали мои попытки убить себя. Он говорит, что не виноват в этом, а виновата только я и моя слабая психика. От части, он прав.