Сон и явь. Перепутье

22
18
20
22
24
26
28
30

Мне так много хочется ему высказать. Меня душит каждое непроизнесённое слово. Но я не хочу унижаться перед ним.

— Ты сейчас шутишь так? — он с ужасом смотрит на кольцо и снова делает шаг ко мне. — Марианна, это ведь всё мимолётно, — он указывает в сторону дома, оставшегося далеко позади нас. — Я люблю тебя. Клянусь, я никого никогда так не любил, как тебя.

— Поэтому лгал о работе и изменял мне? — спрашиваю с болью в голосе. — Только, пожалуйста, не нужно сейчас говорить мне об обратном.

— Прости. Я не мог сказать, как на самом деле зарабатываю деньги. Я был влюблён в тебя и не хотел терять. Поэтому солгал.

— И врал о графике работы, видясь со мной раз в неделю, видимо, тоже от большой любви. От этой же любви изменял мне с Дженни, с этой девушкой и, уверена, ещё с десятком других. Знаешь, у нас с тобой абсолютно разное понимание этого чувства, — я продолжаю держать кольцо в руках, а он его не забирает.

— Дженни, — повторяет он, задумываясь. — Ты с ней говорила, да?

— Какое имеет значение, с кем я говорила, как узнала о твоей работе и что следила за тобой? Объясни мне, как это всё влияет на твои поступки, совершённые до всего этого?

— Никак, ты права, — будто сдавшись, произносит он. — Прости. Всё это полный бред. Мы ведь по-настоящему были счастливы друг с другом, — он забирает кольцо с моих рук. — Позволь вернуть его на палец. Не совершай ошибок.

— Ошибкой была моя слепая любовь к тебе. Я слишком тебе доверяла, а ты мне вонзил нож в спину. Ты знаешь меня хорошо, — отчаянно усмехаюсь. — Очевидно, лучше, чем я тебя. И ты знаешь, что я никогда бы не сняла кольцо просто так, забавы ради. Раз я его сняла, значит, я больше не хочу иметь ничего общего с тобой.

— И кулон уже успела снять, — произносит, смотря на мою оголённую шею.

— Да, вернула его настоящей владелице.

Он вновь меняется в лице, став мрачнее тучи.

— Это было так грязно и подло, Лукас, — смотрю на него с отвращением. — Я собрала все украшения, приедешь, заберёшь их. Не хочу носить чужое.

— Она хочет, чтобы мы расстались. Для этого она готова придумать любой бред. И я даже не представляю, что она наплела тебе об этих украшениях.

— Я даже спорить об этом не стану.

— Марианна, ты была счастлива со мной, тебя всё устраивало. Я огородил тебя от правды и делал всё, чтобы ты никогда не узнала ни про мою работу, ни про эту психопатку. Но рядом с тобой я был собой. Я говорил и делал то, что я искренне хотел. И ты меня полюбила.

— Я влюбилась в образ, который ты создал. Сколько ещё бы я была счастлива? Год? Два? А дальше что? Встреча с реальностью и разбитое сердце?

— Я бы делал всё, чтобы ты ничего не узнала и до последнего своего дня была счастлива.

— Ты ещё и Дженни называешь психопаткой? Да ты похлеще психом будешь, если и вправду думаешь так.

— Не говори слов, за которые потом будет стыдно. Эмоции утихнут, ты успокоишься и поймёшь, что я прав. Вернёшься ко мне и придётся извиняться за неосторожно сказанное слово! Оно тебе нужно?