В этот раз я не смогу победить.
Что это? Я видел какое-то событие перед глазами, о котором никак и ничего не мог вспомнить. Будто оно было вообще не из моей жизни. Воспоминание из жизни совершенно другого человека, внезапно возникшее в памяти как раз перед смертью. Воспоминание, проявившееся в тот момент, когда очередная песня сменилась в наушниках и вместо зубодробительного рока я услышал, как длинные пальцы нежно касаются струн.
Я узнал голос Мелодии — она тихо, проникновенно пела о далеких странах, о том, как робкие и милые люди стали жертвами игр злобных богов. Как в их дом пришло несчастье и те, кто ранее никогда не брали в руки оружие, вознамерились дать отпор самодовольным богам. Они презрели саму смерть и наплевали на все свои заветы. Воинство разгневанных людей шло на битву с теми, кого им было никогда не победить. И все же — они не теряли надежду.
— Вовка, нет! — я накинул капюшон и активировал Запудривание.
Двуручный клинок отсек мне руку, но Хельмут вздрогнул, отступил назад и закричал, как только услышал голос брата и увидел под капюшоном его лицо. Что со мной случилось? Как я додумался до подобной хитрости? Никаких подсказок, никаких наставников. Ничего. Только… я сам?
Я изо всех сил ударил Хельмута ногой по лицу и Шагнул прочь.
*Шаг сквозь Пустоту ⅖*
— Превосходство Искателя! — задыхаясь кровью крикнул я, восстанавливая свои способности.
*Первая Помощь 0/1*
— Тварь! — крикнул пришедший в себя Хельмут. — Я тебе этого не прощу, ублюдок! Армия!
Подходящее название — вокруг него появилось по меньшей мере с сотню уродливых гомункулов, тут же бросившихся за мной. Нельзя терять время. У меня нет плана, мне нужно действовать, мне нужны подсказки, как насчет еще одного подобного экскурса в непонятное воспоминание? Это же именно оно натолкнуло меня на идею, так почему бы не…
Трек вновь сменился и теперь я не было вокала. Только жесткая, ураганная мелодия, от которой кровь закипала в жилах. Она заставляла меня двигаться, заставляла бежать и я не смел ей перечить. Я кинулся прочь, стараясь спрятаться в тени домов и не позволить гомункулам схватить меня. Хельмут что-то кричал, но я уже его не слышал. Все тело лихорадило, я превосходил собственный предел стресса, который мог выдержать. Без поддержки друзей без их помощи — я был ничтожеством и только сейчас это осознал. Мне всегда нужна была помощь, я не умел, не знал и не понимал, как это — сражаться в одиночестве. Сейчас я остался совершенно один, отрезанный от Юки, от наставников, от тех, на кого привык полагаться. Даже спасительные голоса в ушах затихли и осталась только боевая мелодия, которая кричала: Беги!
И я бежал.
Бежал так быстро, что вскоре уткнулся в полупрозрачную сферу. Это была граница нашей смертельной арены. Одного взгляда хватило, чтобы понять — мы зависли в воздухе, прямо над центром Москвы. На горизонтальном блюдце, ограниченном непробиваемым куполом. Клетка для гладиаторов, сражающихся насмерть на потеху зрителей. Вот, кем мы стали с Хельмутом.