Если считать, что в среднем в одной юрте пять человек, но получается, что в лагере обретается полторы тысячи жителей.
Многие юрты были украшены грубо нашитыми символами, примитивный геральдикой. Очень часто встречались те или иные тамги, то есть одиночный сравнительно сложный вензель и изображения зверей. Надо сказать, что среди местных особо почитался волк, медведь, тигр, крупные травоядные и хищные птицы. Это наблюдение навело меня на необходимость вывесить и свою нашивку.
Дальше от центра и по одной-две стояли юрты одиноких охотников, путешественников, представителей других территорий или таких как мы, вовсе чужаков.
Стойбища бывали родовыми, то есть принадлежащими клану, в данном случае это был сам Юба, а бывали «общими», такими, как то стойбище, куда я попал когда-то после вынужденного путешествия по Изнанке.
Хотя полиции как таковой не существовало, в родовых стойбищах порядок обеспечивал хозяйский род и остальные его вынужденно слушали. В «общих» порядка не было, точнее сказать его обеспечивали общими силами. И тут уж как в выражении: «если за проект отвечает больше одного человека, то виноватых в провале не найти».
То есть в общих стойбищах запросто царил бардак и беззаконие.
Здесь была тишина и порядок, можно сказать, первобытная идиллия.
Двойная юрта, то есть две юрты, поставленные так, чтобы смыкаться и иметь проход (увидев такую компоновку я подумал, что тоже такое хочу), принадлежала англичанам и стояла в отдалении от всех.
За юртой паслись три расседланных лошади.
На входе с максимально скучающим видом на самодельном стульчике сидел молодой парнишка-алтаец с копьём, которое он приобнимал и чуть раскачивался, отчего напоминал шального воробья на крупной степной травинке, который раскачивается на ветру.
— Здарова, приятель, — я поздоровался с ним за руку. — Не знаешь, англичане дома?
Цивилизация в целом до этих мест не докатилась. В философском смысле этого слова эту самую цивилизацию катил я и те, кто идут со мной. Но цивилизация — слово абстрактное. Вот курить и пить тут все давно умели, так что я достал пачку сигарет и предложил парнишке парочку.
Он взял сразу три, привстал, разминаясь и указал на юрту.
— А куда они денутся? Сидят внутри, как бобры в хатке, играют в карты, разговаривают не по-русски и попивают джин.
— Можно мне к ним? — дружелюбно спросил я.
Исходя из того, что он явно не англичанин, я предположил, что его наняли в качестве охранника и следить за лошадьми.
Парень сделал неопределённый жест руками, который я посчитал за согласие.
…
— Гуд афте нуун, джентльменс.
Англичане сидели на раскладных креслах, частично закутавшись в шкуры.
ebooksa