Второй выстрел

— Откуда ты знаешь?

Я вытаращил глаза.

— Откуда я знаю — что? Что Сонька умеет и чего не умеет?

Как ни мало он обращал на меня внимания, не мог он не знать, что мы с Сонькой выросли вместе!

— Ах да… — пробормотал он и потер лоб. — Извини… Я сегодня немного не в себе.

Я растерялся. Все это было на него совершенно не похоже, поэтому я не знал, как себя вести. Кажется, невозможно было не спросить, в чем дело, но я боялся нарваться на обычную холодную отповедь. Поколебался-поколебался — и все-таки спросил. Против ожидания, он ответил мне вполне по-человечески — видно, по его собственному выражению, потому что был «не в себе»:

— Видишь ли… Мне кажется, я попал на ленту Мёбиуса… Не в каком-нибудь там высоком смысле, а вот именно в том самом… в Петькином…

Он умолк и посмотрел на меня. На этот раз в его взгляде явственно читалось желание от меня отделаться. Спрашивать дальше было бессмысленно. На том наш разговор и окончился. В итоге я так ничего и не понял.

ГЛАВА 2

Вернувшись на следующий день из города, я неожиданно обнаружил явные признаки сборов и приготовлений к переезду. Я ничего не мог понять. Конечно, лето кончалось, но погода стояла еще вполне приличная, и потом — когда это мы переезжали с дачи раньше середины сентября? К тому же, накануне об этом и речи не было. Что же, спрашивается, могло произойти за краткое время моего отсутствия? Был один верный, хотя и не совсем корректный, способ выяснить, в чем дело — допросить Петьку, который обладал поистине замечательной способностью все слышать и ничего не понимать. Я сто раз давал себе слово не использовать ребенка в качестве осведомителя, но сдержать его мне никак не удавалось.

— Слушай, Петька, — начал я, разыскав его в саду, к счастью, одного, без «наставника», — мы что, переезжаем?

— Ага! — кивнул он. — Завтра!

— Чего вдруг, не знаешь?

— He-а, не знаю. Мама с папой поссорились, — он перешел на таинственный шепот, — и мама сказала: завтра переезжаем. А он сказал: и очень хорошо! Мама про тебя говорила…

Я насторожился.

— Серьёзно? И что же она говорила?

— Мне-то, говорит, совершенно все равно, но ты травмируешь Володю… И еще… Мама сказала: не отпускаю… Нет, как-то по-другому… Ты можешь в любое время идти на все четыре стороны, но деньги я, конечно, заберу…

Все это он проговорил «с выражением» и под конец поинтересовался:

— Слушай, Вовка, а чем он тебя травмирует?

И, не дожидаясь ответа: