– Стрелять в туристов тоже нельзя, – строго произнесла с трудом сдерживающая смех Фатма.
– Так он сам был типа турист, так что всё честно, – махнул рукой дикарь и продолжил: – Но больше всего я на государственную виселицу рассчитываю. Она, в натуре, красивая такая, прочная, а по воскресеньям на ней можно заговорщиков вешать, они как раз за неделю новые появляются. Только тогда по воскресеньям надо билеты дороже делать.
– Не всем туристам это понравится, – обронил шас.
– А мы, типа, напишем, что детям до восемнадцати и тем, кто, в натуре, слабонервный, продавать билеты не будем, тогда они точно валом попрут. Да и думать они станут, что это всё невзаправду. А мы и от заговорщиков избавимся, и бабла поднимем.
– Какая у нас интересная беседа, – прокомментировала Фатма.
– А что ещё делать? – ответил Лебра, которому не хотелось прерывать бессмысленную, но увлекательную болтовню с Копыто. – Скучно же.
Близко к замку они подъезжать не стали, заняли позицию примерно в миле, на вершине небольшого холма. Вид на Шанер отсюда открывался не самый лучший – далековато, но этого и не требовалось: Лебра собирался поднять в небо беспилотники и наблюдать за происходящим с их помощью.
– Нам теперь только ждать.
– А если что-то пойдёт не так – уматывать, – добавил дикарь.
– А что может пойти не так? – спросила Фатма.
– Откуда мне знать? – Копыто вновь повернулся к шасу. – То есть ты считаешь, что на вешание турист не пойдёт?
– Иностранный пойдёт, им нравится, когда людей вешают или жирафов убивают, – уточнил Лебра. – Наш к такой дикости не приучен.
– Пусть иностранный валит, – благосклонно согласился уйбуй. – Будем валюту грести лопатой.
Моряна вздохнула и покачала головой.
На этот раз Бессмертный решил поговорить с Заклинателем наедине. По-настоящему наедине: велев охранникам ждать за дверью, лидер Касты демонстративно активировал чёрную пирамидку оберега Тёмного Двора – самого сильного артефакта, обеспечивающего приватность переговоров, поставил её на табурет, подошёл к решётке и задумчиво посмотрел на девушку:
– Говорят, ты очень сильный маг. А с виду не скажешь… – Пауза. – Я знаю, что ты меня слышишь и, наверное, обижаешься за «поводок», но мы, прости, не можем иначе – предосторожность и всё такое. Энергии в тебе очень мало, почти нет, но рисковать я не хочу… Ты меня понимаешь? Если понимаешь – кивни.
Дагни осталась неподвижной.
– А по-русски понимаешь?
Кивок.
– Хорошо. – Бессмертный потёр подбородок. – Я пришёл не злорадствовать. И уж тем более не издеваться. Я хочу спросить… мне нужно знать… – И тут беспощадный лидер Высшей Касты сбился. Он готовился к встрече, планировал вопросы и тщательно продумал тон, которым будет их задавать, но сейчас, глядя на хрупкую девушку, сбился. Ему было неприятно чувствовать себя её тюремщиком. Знать, что он – её тюремщик. – Если бы ты попалась мне много лет назад, я бы не вёл с тобой никаких разговоров. Потому что тогда я был… не бессмертным, а беспощадным. Я много чего успел натворить до того, как… умер. Ну, не до конца умер, как видишь, Ярга не вытаскивал меня из могилы, ведь я был жив. А мёртвых даже он не способен воскрешать. Я был жив тогда, едва-едва, но жив. И, наверное, этого едва-едва не хватило, чтобы вот здесь. Бессмертный коснулся пальцами виска. – Я продолжил чувствовать себя живым. Я уверился, что мёртв. Не стану спрашивать, доводилось ли тебе проходить через такое. Если доводилось, ты меня понимаешь, если нет – я не смогу объяснить. Ярга меня вытащил, не позволил уйти на ту сторону, но мне кажется, я там был… Был… – Бессмертный вздохнул. – Потом я узнал о Тайном Городе. Как ты понимаешь, это стало для меня настоящим потрясением. Магия возможна… Магия существует… Я стал смотреть на мир совсем иначе и с радостью принял предложение Ярги. Я был очарован им, как когда-то, в детстве, был очарован бандитами, заправляющими нашими трущобами. Я верил всему, что говорил заурд, искренне верил, и потому не думаю, что он прочитал мне «слово князя». Он ведь и тебе его не прочитал, ведь так? Иначе ты не смогла бы пойти против него. Почему ты прошла против него?