– Сиди, кому сказано! – рявкнул Дюша.
– Беспредела не надо! – потребовал худой с явственно прорезавшейся в голосе угрозой. – Вы хоть знаете, на кого наехали?!
– Мы ни на кого не наезжали, уважаемый. Нам ваши дела до лампочки. Уйдём, больше нас не увидите, – сказал я, примирительно выставив перед собой открытые ладони. – Стас за нас поручился, так сложно на вопросы ответить?
– В падлу, что ли? – веско вставил Фролов.
Худой в сердцах кинул папиросу на стол и злобно глянул на Стаса; тот прикинулся ветошью. Я слегка склонился вперёд и вновь спросил:
– Так что с водилой?
Мужик счёл за благо поскорее отвязаться от нас и сказал:
– Видел раньше пару раз в компании с Хилем, но имени не знаю.
Упоминание Хиля меня откровенно поразило, даже не сразу нашёлся, что ещё можно спросить.
– Выглядел он как? – поинтересовался после явственной заминки, но кредит доверия оказался исчерпан, и худой лишь покривился.
– Нет, ну серьёзно! Тут тебе не справочная!
– Мы на деньги из-за Кабида попали. Нам ответы нужны. От вас ведь не убудет, так?
Оценивающий взгляд уколол на редкость недобро, да и сам худой заметно напрягся и словно бы весь подобрался. Под рукой у него вполне мог оказаться нож или даже ствол, и я приготовился пинком по краю стола опрокинуть мужика вместе с креслом, но тот вновь счёл более выгодным для себя не доводить дело до прямого конфликта.
– Лет пятьдесят, мощный. Нос ломаный, внешность славянская, – произнёс худой после изрядно затянувшейся паузы, откинулся в кресле и с откровенным неудовольствием уточнил: – Ещё вопросы?
Водитель белых «жигулей» определённо походил на схлестнувшегося со мной боксёра, но виду я не подал, неопределённо пожал плечами и отступил к двери.
– Все вопросы к Карбиду. Стас, ты идёшь?
– Не, задержусь чуток.
Ответ одноклассника нас с Андреем ничуть не удивил, и мы отправились на выход, желая поскорее убраться из притона. Вышли на свежий воздух, там я шумно выдохнул и постарался осмыслить услышанное. В голове сама собой выстроилась непротиворечивая версия, по которой на Мальцева наехали подельники Хиля, но эту ниточку пусть Козлов раскручивает, его хлеб.
– Ну как? – спросил меня Андрей.
Я взглянул на часы и предложил: