Алиса облизала губы и чуть не застонала от одуряющей жажды, растёкшейся по телу ломкой сухостью. Теперь она бы выпила и то пойло, которое предлагал Даниил. Но его не было, а вокруг растекался запах, заставляющий ощущать себя мучительно голодной.
А неизвестный продолжал:
— Ты в ловушке. Но у меня нет цели убить тебя. Я хочу, чтобы ты выслушала меня. Выслушала и решила, что в твоей жизни истина, а что — ложь.
Враг скинул капюшон и посмотрел на неё прямо. Вертикальные зрачки, отливающие красным, сухие бледные губы и заострившиеся черты лица всё сказали ей.
Алиса коротким взглядом обежала пол и стены комнаты. За коврами ощущалась плотность крепких старых стен. Выхода не было. Если только не ломится на прорыв или прожигать тело, выбираясь через серебрёные шторы.
— Говори, — прохрипела она. Голос уже отказывал. Тело трансформировалось перед серьёзной угрозой.
Йах продолжил:
— Ты в ловушке. Но ловушка эта — в твоём сознании. Тебя мучает необходимость подчиняться необоснованным приказам инквизиторов, когда ты чувствуешь сердцем их жестокую несправедливость. Ты ощущаешь, что обряды, которые останавливаешь, нужны тебе, как и всему человечеству…
Алиса нашла силы разлепить сведённые губы:
— Ложь. Обряды — только спектакли, в которых людей убивают.
Йах покачал головой:
— Сильно ли эти обряды отличаются от церковных? Такой же спектакль…
— В них не убивают, — отчеканила она. — И это достаточное отличие.
— Не убивают людей, — усмехнулся йах. — Но сколько потерявших души ради этого? Альфа-йахов, бета-йахов, прото…
— Прото?
Она дёрнулась. Когда-то где-то она слышала это имя.
— Да, — удовлетворённо улыбнулся он. — Наш отец, наш создатель. Тот, с кого началось всё. Тот, кто поступил наперекор иным божествам и открыл людям тайну их крови. Тот, кто искупил вину всего человечества, чтобы оно жило…
Алиса смешалась.
— Ты говоришь о… сверх-йахе?
Йах кивнул, расслабляя плечи: