Я недовольно цокаю языком и говорю:
— Надо же, расследование зашло в тупик. А я думал, мы закончим быстро. Конрад, может быть, ты ещё что-нибудь вспомнишь?
— Да, господин. Я вспомнил, что этот мужчина сказал, будто обронил где-то кольцо. Он искал его везде, в том числе и в самосвале, — призрак кивает на стоящего за спинами других толстого строителя.
Тот разводит руками и бормочет:
— Дык я, это… Смотрите, монстры!
Ткнув пальцем за мою спину, он срывается с места и бросается наутёк. А-ха-хах, наивный! Правда думал, что это сработает?
Ловлю его струной за лодыжку, он и трёх шагов не успевает пробежать. Строитель падает и напрасно хватается за траву, пока я притягиваю его к себе. Когда толстяк оказывается у моих ног, я наклоняюсь над ним и улыбаюсь.
— Ну что, сам всё расскажешь или придётся тебя убеждать?
— Расскажу! — мигом соглашается бедняга.
— Вот и молодец. Остальные свободны! — приказываю я.
Строители разбредаются, рассаживаются по своим машинам и уезжают, бросая на толстяка неприязненные взгляды.
— Вам ещё нужна моя помощь, ваше благородие? — интересуется Мария, подходя ко мне и как бы невзначай касаясь плеча.
— Останьтесь ненадолго. Хочу убедиться, что он не будет врать.
— Я могу задержаться и на подольше, — мурлыкает девушка.
— Не хочу вас задерживать. Закончим с делом, и вы тоже можете быть свободны.
— Жаль, — пожимает плечами красотка.
Когда автомобиль Матвея последним отъезжает от поместья, я сажусь рядом с толстяком на корточки и говорю:
— Правила простые. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Если будешь врать — накажу. Если всё расскажешь честно и без лишних соплей, мой адвокат скажет полицейским, что ты чистосердечно во всём признался, и тогда тебе скостят срок на каторге. Устраивает?
— Может, не надо на каторгу, ваше благородие?
— Минус балл. Продолжишь в том же духе — и я сделаю так, что всю свою короткую оставшуюся жизнь будешь киркой махать.