— Прости, всё делалось в последнюю минуту, предупреждать уже было поздно, письма поехали бы этим же поездом. Ангелина, влезай!
Она крикнула обозлено:
— А чемоданы?
Он посмотрел на меня.
— Не верю, что Юра что-то не придумает.
Я вздохнул, вылез из автомобиля, за мной Иван. Хорошо, что у нас в каждом авто по мотку крепкой верёвки, мало ли что или кого придётся вязать в дороге. Вид аристократического авто подпортило зрелище двух чемоданов на крыше, но, к счастью, Невской девяносто шесть не так уж и далеко, добрались без приключений, хотя ловили на себе иронические взгляды прилично одетых горожан.
Василий Игнатьевич стоически терпел двух совсем не худеньких дам, стиснувших его полными телесами на заднем сиденье, а Иван вел автомобиль неспешно, чтобы чемоданы на крыше не разболтало так, что выскользнут из пут и рухнут на улице, раскидывая женские вещи во всей красе.
Когда подъехали к моему дому, женщины перестали тарахтеть, а Василий Игнатьевич спросил тихонько:
— Ты что… в таком шикарном доме снимаешь комнату?
— Да, — ответил я. — Я же теперь такой скромный, такой скромный.
На заднем сиденье кто-то презрительно фыркнул, и догадываюсь, кто.
Ворота распахнулись, стражник вытянулся и отдал честь, хорошо я персонал гоняю, а когда Иван зарулил во двор, ворота тут же закрыл за нами.
Я выскочил первым, Иван заглушил двигатель и тоже выбрался. Задняя дверь распахнулась изнутри, я нарочито не стал подходить и подавать руку, Ангелина Игнатьевна выбралась сама, ожгла меня негодующим взглядом и тут же повернулась, рассматривая чемоданы.
— Не потеряли, — сказала она с каркающим голосом. — Даже удивительно, видно же, что неумехи!.. Василий Игнатьевич, куда нас привезли?
По ступенькам навстречу нам быстро спустился дворецкий, учтиво раскланялся в мою сторону.
— Ваше благородие?
Все трое гостей застыли в ожидании, а я, стараясь выглядеть солидно, повел дланью в их сторону.
— Проводи в комнаты, что я велел приготовить для моих родителей, барона Василия Игнатьевича и баронессы Пелагеи Осиповны, а это… гм… ах да, сестра Василия Игнатьевича. Ей тоже что-нибудь подбери. Лучше всего внизу, ближе к прислуге.
Василий Игнатьевич и Пелагея Осиповна, ошеломленные, не успели слова сказать, как раздался мощный рев разъяренной женщины, что как бы моя тетя:
— Что?.. Рядом с прислугой? Я графиня!.. У меня должна быть лучшая комната! И рядом с родственниками, за которыми присматриваю!