Я остановил автомобиль перед величественной лестницей из белого мрамора, такие уже встречал, бодро взбежал наверх. В огромной прихожей ко мне навстречу сунулся пышно одетый дворецкий, уже немолодой, сам похожий на государственного деятеля высшего ранга.
— Простите…
— Прощаю, — ответил я, — пока бить не буду.
Он поклонился чуть, но смотрит выжидательно.
— Барон Юрий Вадбольский, — назвался я, — вот дарственная грамота графа Басманова на владение этим домом.
Он взял дрожащими руками, на лице потрясение, очень внимательно прочел, поднял на меня взгляд встревоженных глаз.
— Слушаю вас, ваша светлость…
Я сказал легко:
— Всего лишь «ваше благородие». Тем не менее, это теперь моё, и я изволю осмотреть, что здесь и как. Вас как зовут?
— Егор, — ответил он.
— Отчество?
— Егор Константинович, — ответил он, — но на службе я просто Егор.
— Показуй, — сказал я бодро. — Сейчас осмотрюсь бегло, а заселяться буду… потом, когда время выберу. Хотя и скоро.
Он ещё ещё с несчастным и встревоженным видом пошёл было впереди, но спохватился, так же нельзя, дождался, когда выдвинусь и двинулся чуточку сбоку и сзади, шаги сделал из почтительности короче, а голос подобострастнее.
Это же дворец, а не гостевой домик. В широком коридоре, по которому мы пошли, потолки как в соборе Парижской Богоматери, стены отделаны редкими породами дерева, свисающие люстры через каждые десять шагов, по обе стороны встречаются уютные диванчики с узорно расшитыми подушечками.
Я смотрел по сторонам и запоминал, где что. Комнат и помещений много, но память у меня хорошая. А ещё хорошо, что это не имение, где обязательная куча пристроек с псарнями, конюшнями, кузницей и прочими жизненно необходимыми строениями. Дом и ещё. Что и правильно, гости приезжают погулять, а не собак кормить.
— А вон там личные помещения графа, — сказал он и указал на массивную дверь, дубовую с красивыми фигурками на античную тему, вырезанными филигранно искусно.
— Помещения?
— Да, ваше… благородие. Кабинет и прочее для бытовых нужд.
Я уставился на запертую дверь.