Андрей уехал, и я осталась одна наедине со своими призраками. Призрак жизни с Давидом и призрак жизни с Андреем. Я точно понимала, как сильно я люблю Давида, но я никак не могла простить его. Я не верю ему. Никак не могу поверить, хотя очень хочу. Андрей будто спасение для нас. Тихая и спокойная жизнь вдали от жестокости Давида. Если он испортит и Машеньке жизнь? Мне так страшно ошибиться… Я не люблю Андрея… но что если смогу полюбить однажды?
Глава 22
Анна
Погода была премерзкая. Дождь лил, как из ведра. На утро меня разбудила баба Клава. У Машеньки поднялась температура.
— Я хотела дать лекарство, но побоялась без твоего ведома, — предупредила баба Клава.
— Все правильно, у меня есть хороший сироп, доктор советовал, если что.
Как чувствовала купила.
— Машенька разрывалась от плача все утро, может хоть у матери на руках успокоится.
Я взяла ее на руки и плакать она перестала. Лишь хмурила бровки. Дала ложечку сиропа. И ждем.
Щечки горят красным, значит не спадает. Подождали десять минут. Мерю температуру. Тридцать девять.
— Баб Клав, тридцать девять! — испуганно говорю я. — Что делать?
— Врача срочно звать надо.
Баба Клава сразу же позвонила местному доктору. Обещал приехать в течение часа.
Каждый пять минут я проверяла температуру. Что бы ни давали, ничего не помогало. Температура только поднималась. Сорок минут прошло, а врача все нет. Машка не плачет даже. Спит и не просыпается. Сердечко стучит так быстро. Вся горит.
— Анечка, что ж делать-то, мы так дитя угробим, — плача сказала бабушка.
На улице дождь полил еще сильнее. С окна даже не видно ничего было. Поднялся ужасный ветер. На улицу не выйти, сносит.
Звоним этому самому врачу, сперва не взял, потом сказал, что не может добраться в такую погоду. Посоветовал пару способов сбить температуру. Но ничего не помогало. Машенька стала кричать. Уже было совершенно не ясно, как действовать. Мы словно были отрезаны от цивилизации. Таксисты отказывались ехать за любую стоимость. Мол, дороги не видно, а жизнь дороже. Я позвонила Андрею. На наше счастье, он еще не успел уехать и примчался к нам через десять минут.
Андрей забежал весь мокрый. Я быстро схватила Машку и под зонтом, от которого не было никакого толка побежали в машину.
— Андрей, прошу тебя скорее. Ей совсем плохо, — без конца прислушиваясь к ее дыханию сказала я.
Маша то плакала, то прекращала. Мне казалось, что она отключалась, потом опять просыпалась. С ней происходило что-то странное. Она никогда раньше не болела.