Черт, где же ты….
Провожу рукой по верху и задеваю рукой небольшую коробку, которая летит на пол со звуком бьющегося стекла. Встаю на носочки и тянусь вперед. Кажется, нашла… Пытаюсь достать, но нога соскальзывает со стула, и я с криком лечу в знакомые мне мужские плечи.
— Поймал, — произносит Пашка. — Эль, что ты тут устроила?
— Ничего, просто камеру хотела достать, а у меня нога съела, — отвечаю ему. — А ты почему рано? Разве ты не должен был с Нинкой приехать?
— К твоему счастью, радоваться нужно, что я приехал. Иначе, как минимум, что тебя могло бы ожидать — это перелом лучевой кости. Что это за баррикады?
— Хватит, Паш. Женись уже на Нинке и отчитывай ее. Я не против. Лучше тебя она все равно не найдет никого. Конспираторы из вас двоих никудышные, — говорю, улыбаясь ему. — Только с условием: ты достанешь мою камеру и сделаешь меня фотографом на вашей свадьбе.
Пашка улыбается и чешет затылок. Значит, я попала в точку. Пашка забирается на стул и достает камеру. Забираю ее у него и открываю. Поломанный и разбитый объектив. Сажусь на кровать и с ухмылкой кручу ее перед собой. Вспомнила. Я ведь сама ее и разбила. Это было 11 лет назад. В тот день родители сильно кричали на весь дом. Звуки битой посуды, я помню очень хорошо. Мама кричала, что не вынесет больше этого фальшивого брака, что не сможет жить с человеком, который проявляет свою любовь только на людях. Отец кричал, что не даст ей развода. А если она попытается что- то сделать, то он заберет меня. Я помню, как выбежала перед ним и бросила камеру на пол с криком, что не хочу больше ничего этого слышать. Я уже тогда знала, что он не любил меня. Он просто манипулировал мной, чтобы удерживать маму.
Но, несмотря на все это, мне кажется, что есть в мире настоящая любовь. Без фальши, настоящая и искренняя. Будет глупо ссылаться на прошлое, когда время не стоит на месте. Если раньше было, то сейчас совершенно другое. А глядя на Пашку с Нинкой, я чувствую себя иначе. Радуюсь за них. Ведь ближе них у меня сейчас никого нет.
— Паш, — произношу ему. — Ты можешь сказать мне, что за человек твой брат?
— Эль, почему ты спрашивает? Он что — то сделал тебе? — насторожился он.
— Нет, просто хочу знать причину, по которой мне нужно держать от него подальше….
— Пожалуй, у него не самая лучшая компания для общения. Если он возьмется за голову, то из него может выйти хороший парень. Но его образ жизни, сильно отличается. Раньше он влипал в неприятности, впрочем, как и сейчас. Он привык играть с чувствами других не самым лучшим способом, — говорит Пашка.
Ну, то, что он говорит мне сейчас, пожалуй, это не новость. Я это заметила еще с первого дня. Мне непонятен смысл его слов касательно игр с чувствами. Хотя у нас в колледже что-то было похожее. Парни делали ставки на то, кто первым поцелует новенькую девушку. Глупая игра для идиотов. Так считали многие, и вскоре эти их игры быстро прикрыли.
— Не бери в голову, — говорит Пашка.
— Значит, на меня тоже сделали ставку? — произношу вслух, с легкой ухмылкой на лице. — Видимо, ничего не меняется….
— Эль, — произносит Пашка. — Ты сейчас о чем? Нет, просто мысли. Прошу тебя, прекрати так заботиться обо мне по просьбе Нинки. Ты ведешь себя как старший брат с гиперопекой. Мне это не нравится…
Пашка уходит. Встаю с кровати и подхожу к коробке, которая упала на пол. Открываю и нахожу старые семейные фотографии. Мама улыбается, стоя рядом с отцом и между ними я. Фальшивая семья. В которой не было любви. Ненавижу. Я ни один раз видела эту мегеру рядом с отцом. Видела, как она висла у него на руке и, как он улыбался ей. Только со временем я начала понять, что он изменял маме с ней. Что любил он не маму, а ее. У нее ведь есть сын, который старше меня. Никогда не видела его. Сводный брат, который так же как и она, не переносит меня на дух. Признаюсь, у нас это взаимное чувство. Беру в руки эту коробку и выношу ее на площадку. Открываю мусоропровод и выкидываю все ее содержимое. Там этим фотографиям самое место.
— Эль, что ты здесь делаешь? — спрашивает Нинка.
— Да так, избавляюсь от мусора, — улыбнувшись, отвечаю ей. — Решила провести день с пользой.
— Эль, ты меня пугаешь, — говорит она.