Парень садится с нами и начинается смеяться. Неправильно, но заслуженно. В следующий раз будет держать руки при себе. Встаю со скамьи и отхожу в сторону.
— Я пойду, мне нужно позвонить. Увидимся на паре.
Достаю из сумки телефон и вижу входящее сообщение от Михайлова. Открыть или не открыть, вот в чем вопрос…. Знаю, что ничего хорошего там не увижу, но каждый пожинает плоды того, что заслужил. Останавливаюсь у окна в холе и открываю сообщение….
«Тебя, где носит?»
«В карага….» — набираю и стираю, а потом пишу новое сообщение: — «Где-то, только бы тебе на глаза не попадаться. А то у тебя руки слишком длинные, мало ли что в голову взбредет».
Отправляю сообщение и смотрю в окно. Странно, он даже ничего не ответил. Поворачиваюсь и утыкаюсь в широкую грудь.
— Значит, руки длинные, — с ухмылкой говорит мне, прижимая к подоконнику.
— А что нет? Ты вон посмотри, какие длиннющие…. Скольких девчонок за раз можешь обнять….
Михайлов наклоняется ниже, прижимая меня к подоконнику. Приходится выгибаться, но чувствую, что это мой предел.
— Ревнуешь? — шепчет мне на ухо.
— Иди к черту! Было бы кого ревновать, — говорю ему. — Ты ведь до сих пор бросаешься на людей. Зажал девчонку у окна и висишь над ней. Совсем совести нет.
— Ты невыносимая, — говорит и притягивает к себе за руку.
— А ты святой, значит? — вырывается ненароком. — Не пробовал для начала за собой смотреть?
Он вообще понимает, о чем я говорю или ему плевать на это? Если он один раз увидел мои слезы и помог, то это не дает ему права касаться меня. А поговорим мы завтра, так, как он этого и хотел. Сегодня на общение с ним я не настроена.
— Ежик, не выпускай колючки, тебе не идет, — говорит Михайлов.
— У меня имя есть. Да и вообще, отпусти меня, — говорю ему. — Я спешу.
— Поцелуйтесь уже, — слышу голос со стороны.
— Потрясающе! У тебя в привычку входит ставить меня в идиотские положения? — спрашиваю у него.
Михайлов отпускает меня и смотрит на своих друзей. Вижу, как он насупился. Только мне нет до этого никакого дела. Мне просто обидно. Отталкиваю его в сторону и ухожу в аудиторию. Сажусь за стол и не могу перестать думать о нем. Михайлов дважды чуть не заставил меня растаять перед ним. Сначала на его коленях, а второй у подоконника, когда навалился на меня. И что я должна делать? Только на него отзывается мое сердце. И именно по этой я причине, как он говорит, я выпускаю колючки. Он своими действиями сдвинул меня с мертвой точки. И если раньше мне не хотелось никого любить, то, наверное, сейчас я готова ей поделиться.
— Эль, — говорит Дианка и садится рядом.