— Ты меня похищаешь? — спросила с сарказмом.
— Если тебе нравится думать именно так. Я не против, — улыбнулся он.
— А спросить разрешения? Хочу ли я, чтобы меня похищали.
— И часто похитители спрашивают у своих жертв разрешения на похищение?
— Ты хочешь сказать, что я жертва?
— Если вернешься в свою квартиру, можешь ею стать. Или ты решила отдать дачу? Только не думай, что банда отморозков на этом остановится. Шакал не побрезгует отжать и твою квартиру.
— Я поняла, не дура, — насупилась, опуская голову вниз.
— Поживешь у меня, пока Загорского не закроют. Я не могу рисковать тобой. Такие люди хоть и трусы по сути, но очень непредсказуемы. Отбрось свою женскую независимость и позволь мне все решить.
— Хорошо, — спокойно ответила, ковыряя пальцем ткань пальто.
— Я рад, что ты согласилась, — в голосе прорезались хриплые нотки.
Поднимаясь в пентхаус, каждый думал о своем сокровенном.
Последние эпизоды жизни представлялись мне нереальными, какими-то иллюзорными. Кажется, вот сейчас я проснусь и пойму, что все это лишь сон.
Двери лифта открылись и я ступила на мраморную плитку пола. В углу просторной, хорошо освещенной комнаты, стоял небольшой диванчик из бежевой ткани, рядом тумба на ней в вазе из венецианского стекла большой букет гербер. А справа от лифта находилась массивная входная дверь.
— Ты что, занимаешь весь этаж?
— Да… еще крыша моя. Там зона отдыха и небольшой бассейн, правда, пользоваться им можно только летом.
— А я думала, что в таких домах двери лифта открываются сразу в квартиру, — вырвалось у меня, когда мы уже вошли в просторный холл и Громов забирал из моих рук пальто.
— Здесь так и было, это я уже сделал небольшую перепланировку. Как-то привык по старинке иметь входную дверь, которая запирается на ключ.
От звука закрывающегося замка сердце пустилось вскачь.
Разволновалась как школьница. Я с Громовым наедине в его огромном доме.
Не спеша прошла вглубь пентхауса. И сразу же попала в огромную гостиную разделенную на зоны. То что я увидела, мне безумно понравилось.