А потом, разумеется, соскочил с дивана, и бегом в душ. Потому что час уже поздний, домой пора. Туда, где он с Натали дни проводит. И ночи. А ей, Марусе, по-прежнему должны были доставаться лишь жалкие часы, минуты, крохи, обрывки мгновений — точно подачки с барского стола.
И ничем не получалось больше этого Витю пронять. Ни полным игнорированием его существования — он как будто даже и не заметил ее душевного бунта, ни попытками вызвать ревность — на рассказы о выдуманных парнях из клуба, о пылком коллеге, оказывающем знаки внимания, любовник никак не отреагировал. И даже предложение жить втроем с маленьким Сереженькой на Марусину зарплату его не тронуло.
И ходила с тех пор Еникеева по своей квартире как неприкаянная. И не хотела уже ничего, только бы освободиться поскорее от этого груза и вдохнуть свободной грудью. И ненавидела уже свое жилище с расставленными повсюду мужскими вещами, напоминавшее ей всем видом музей имени Вити: вот его кружка, вот его пепельница, вот щетка, расческа, тапки, одеколон.
И даже пришедшая в голову мысль выбить клин клином не помогла: оставшись однажды зимой наедине со знакомым Марго, который казался приятным, хорошим парнем, неожиданно воспылавшим к ней страстью, она не смогла изменить Вите на глазах у его чертовых тапочек.
Ведь это было бы нечестно.
По отношению к Виктору, не к тапочкам, разумеется. И выгнав неудавшегося кавалера, девушка горько рыдала, представляя, как же там он — ее Витя. Думает, наверное, про нее, скучает. А она ведь чуть было не предала их чистую любовь!
А потом был еще один одинокий Новый Год, наполненный тяжкими думами, еще одно поздравление от начальника, еще одно случайное столкновение взглядов, когда они традиционно соприкоснулись бокалами на вечеринке. И снова мысли о Вите — как же он там? Со своей Натали. И понимание того, что нужно рвать. Нужно рубить с плеча эти узлы. И срочно.
А потом приходил Виктор, и снова вселял в нее утраченную надежду. Пусть ненадолго, но это всегда срабатывало. И снова были задушевные разговоры только для двоих, снова влюбленные взгляды, приятные слова и ощущение, что кто-то очень близкий и нужный рядом.
Разве что день рождения немного добавил сил. Еникеева купила любимому лыжи: долго изучала этот вопрос на форумах, копила, выбирала, донимала консультантов в магазине, советовалась. Оплатила, принесла, поставила у себя в прихожей. Представляла, как он будет лететь в них с горы, думая только о ней. Или они вместе будут.
Но тогда нужно будет прикупить еще одни такие, для нее — только поменьше. Ерунда — вопрос, нужно только позвонить в уже знакомый магазин. Или наведаться. Вдвоем. Э-эх, мечты!
Витя обещал, что придет в семь, но… не пришел. Маруся нервно следила за стрелкой наручных часов. Звонить не решалась. Вероятно, не смог вырваться — жена вернулась домой раньше назначенного времени. А вдруг увидит, что ему звонит посторонний, и устроит скандал? Нет, лучше подождать, сам объявится.
Но к девяти она отчаялась окончательно. Пнула злосчастные лыжи, зажмурилась и закусила губу, когда они с грохотом рухнули, больно ударив ее по ноге.
«Что же я? Хуже всех? Дома сидеть и ждать его, как монашка. Да пошло оно все к черту! И не пропадать же прическе и макияжу».
Собралась, оделась, вызвала такси.
— Маргоша, ты меня сегодня на танцы звала. — Сказала в трубку. — Я согласна!
Подруга радостно продиктовала адрес. Маруся накинула плащ, надела сапожки на каблучке, капнула немного духов за уши и на запястья. Покрутилась у зеркала, затем закрыла дверь и спустилась вниз. Таксист ей попался болтливый, всю дорогу до клуба рассказывал анекдоты, зато денег взял мало, да еще и комплимент сделал на прощание.
— Всего доброго! — Хлопнула дверцей.
— Всего хорошего, красавица.
Она посмотрела вслед удаляющейся машине и мысленно поблагодарила мужчину за подаренное хорошее настроение. Огляделась в поисках вывески — та сияла яркими неоновыми огнями, переливалась серебристыми отсветами в стеклах витрин и кляксах весенних луж. Маруся решительно шагнула в сторону клуба, радуясь, что поступила верно — неожиданная вылазка в люди спасла ее вечер от одиночества.
Но тут что-то вдруг заставило ее обернуться. И сердечко, рвано дернувшись, вдруг замерло в груди. На противоположной стороне дороги в светлом прямоугольнике окна отчетливо вырисовывалась знакомая парочка. Они сидели за столиком ресторана, нежно держась за руки и широко улыбаясь друг другу.
ebooksa