— Хорошо, дорогая. Я приготовлю твой любимый абрикосовый пирог. До встречи!
Дома стоит тишина. Скорее всего Леша задерживается на работе или находится в спортзале. Это радует. На данный момент у меня совершенно нет ресурсов рассказывать, как прошел этот чертовски сложный день. А Алексей точно спросит…
Пока я варила гречку и напевала себе под нос мелодию, которую слышу с утра по радио уже вторую неделю, в соседней комнате на тумбе разрывается телефон. Кто-то настойчиво пытается дозвониться до моей скромной натуры.
— Слушаю, — обычно я не беру неизвестные номера, но тут два пропущенных, явно кто-то рвется в диалог.
— Я думал, вы сдохли, — от знакомого голоса идет пот по спине и начинают дрожать руки.
— Откуда у вас телефон? В СИЗО запрещены средства связи.
— Алиса, как вас там по батюшке, вы только что продемонстрировали свою некомпетентность. Всегда можно дать на лапу, чтобы организовать звонок. Не бесите меня своей девичьей тупостью, я по делу.
«Боже, дай сил не нахамить ему и послать на все четыре стороны!»
— Павел, соблюдайте субординацию!
— Похер на твою субординацию. Жду тебя завтра в час дня ровно, я тут кое-что осмыслил. Надо поговорить. Бронскому пока не передавай информацию, что я отказался от твоих услуг.
— Во-первых, Павел, мы не переходили на «ты».
— А во-вторых, мне все еще похер. Сказал же. Слушай внимательно мои слова. Всегда. Завтра в час, — после бросает трубку, оставляя меня злую, даже взбешенную.
Он считает, что последнее слово за ним. Ненавижу. Еще и вода из-под гречки убежала, заляпав кристально чистую плиту.
Ужасный день. Ужасный Федулов.
Сидя в камере для переговоров в назначенное время, ожидаю обвиняемого. Выполнить его указания было очень сложным решением, он меня раздражает. А мысль, что это именно он является моим детским кошмаром, вообще не дает покоя.
Тело местами покрывается гусиной кожей, а ладони потеют. Как бы ты не пытался скрыть волнение — тело всегда выдает. Поэтому я сейчас я стараюсь глубоко дышать.
От дыхательных практик меня отвлек лязг металлической двери и голос конвоира:
— У вас пятнадцать минут.
Павел молча подходит к столу, расслабленно опускается на стул, сцепляя руки в замок, а локти размещая на краю обшарпанного стола. Его глаза устремлены прямо на меня — ощущение, словно на моем лбу разрастается огромная дыра от его взгляда.
— Молодец, что вовремя приехала. Не люблю, когда опаздывают.