– На автобус. Ехать нам недалеко.
Несколько раз по дороге Виктор пытался всё-таки узнать, что происходит, но потом смирился с молчанием друга. Пыхтя, автобус добрался до библиотеки, где и высадил ребят.
– Что? Вот это? Ты меня притащил посмотреть на библиотеку? – Виктор был по-настоящему возмущён.
– И да, и нет, – пожав плечами, сказал Марк и пошёл ко входу.
Виктору ничего не оставалось, как пойти следом и надеяться, что внутри будет что-то, кроме учебников и справочников.
– Здравствуйте, мистер Лэпвинг.
– О, юноша, вы же были у нас только вчера. Что-то случилось? Потеряли что-то? Прошу прощения, забыл ваше имя, – администратор двумя пальцами демонстративно потёр лоб.
– Марк, а это Виктор. Нет, ничего не потеряли, хотели кое-что ещё посмотреть.
– Это всегда пожалуйста. Проходите.
Марк потянул друга за рукав, не дав толком опомниться и осмотреться. Уже знакомые ряды потрёпанных книг сопровождали друзей на всём пути. Виктор то и дело успевал выхватывать разные названия на корешках и понимал, что когда-то и где-то уже слышал обо всех этих книгах. Марк неожиданно остановился, отчего Виктор не успел затормозить и влетел другу в спину.
– Ты меня сегодня определённо собрался травмировать.
– Не придумывай. Мы пришли.
Перед Виктором располагалась лестница вниз, а над ней висела надпись «Художественная литература». Он пару раз бывал в библиотеке, но никогда прежде не замечал этого места.
– Что это?
– Сейчас сам увидишь. Чудесное место. Пойдём.
Под ногами недовольно заскрипели старые доски, словно намекая, чтобы гости уходили подобру-поздорову. Чем ниже они спускались, тем более тусклым становился свет. Хоть Виктор и не стал признаваться, но он ощутил, как в предвкушении чего-то прекрасного начало биться сердце. Ступени закончились, и друзья оказались в длинном помещении, заставленном стеллажами. Марк вышел вперёд и повернулся к Виктору. Свет в его груди становился ярче, пока, наконец, не осветил всё помещение.
– Добро пожаловать! – Марк был счастлив поделиться с тем, кто был ему дорог, чем-то особенным.
17. Прекрасное рядом
– Ты чего делаешь-то? Обалдел? – возмутился Виктор, глядя на свет пульсирующего сердца.
Да, Марк и прежде позволял себе подобное, но чтобы так ярко – никогда.