– Разгоняю тьму, – Марк пожал плечами.
– Прекрати, это вредно. Тебе же говорили…
– Разве? Мы усомнились во многих обычаях жизни, но до сих пор не ставили под сомнение это. Почему?
– Потому что нам рассказывали про устройство организма в школе и врачи на осмотрах. Я думаю, в таком вопросе им всё-таки виднее.
– А если нет? Ты же знаешь, что от физического труда у тебя изнашиваются суставы, что смог от машин влияет на лёгкие. Каждый из этих моментов отражается на здоровье и жизни в целом, но почему-то никто не требует остановиться. Ты не думал, что то, как нам прививают необходимость следить за светом сердца, может быть напрямую связано со всем остальным? Не выделяться, не стараться, не пытаться.
Виктор слушал друга, но не мог отвести взгляд от пульсирующего света. Внутри молодого человека пробудился иррациональный страх, требовавший это прекратить. Этот страх был ничем иным, как психологическим зажимом, привнесённым извне. Одно из множества правил, которому люди следуют, сами не зная почему, априори считая их чем-то неоспоримым.
– Просто прекрати, и всё, – Виктору хотелось как можно скорее избавиться от сильного дискомфорта.
– Но почему? Ты спрашивал себя когда-нибудь, почему так? Ты ведь сейчас испытываешь страх, верно? Я знаю его. Мы все живём с ним. Страх перед осуждением, непониманием, даже перед смертью.
– Я так даже думать не могу, прекрати.
– Хорошо, – Марку понадобилось несколько мгновений, чтобы свет угас, и помещение погрузилось во мрак.
Марк смотрел на Виктора, видя, как румянец возвращается к щекам друга. Он понимал, что это лишь временное облегчение – нельзя всю жизнь бегать от проблем и себя, в противном случае это будет вовсе не жизнь, а спокойное существование в окружении толстых бетонных стен, хотя слово «спокойное» имело довольно извращённое значение применительно к данной ситуации. У кого-кого, а у Виктора, по мнению Марка, не должно было возникнуть подобной реакции, но, оказывается, барьеры сильны даже у таких, как он.
– Так лучше?
– Да, значительно, – Виктор закрыл глаза и сглотнул ком в горле. – Ты прав. Это абсурд. Сейчас я это понимаю, но, когда сталкиваюсь, внутри срабатывает какой-то механизм, и меня перекрывает. Условный рефлекс? Так в школе говорили?
– Да, условный, приобретённый в течение жизни, а безусловный – это врождённый.
– Тогда почему у тебя он не срабатывает?
– Не знаю, отключился. Вместо этого у меня теперь всё время возникает вопрос: «Почему так?» – и я начинаю думать. Погоди, а что, если так? – спросил Марк, и появилось лёгкое едва уловимое свечение.
– Нормально, – кивнул Виктор.
– А так? – свечение усилилось.
– Вполне. Так примерно было, когда мы делали стул.
– Тогда пусть так и останется, – улыбнулся Марк.