Он резко выпрямляется и ударяет рукой об стену, при этом звук и результат такой, как будто туда не рукой ударили, а гирей швырнули. Стена обтрескалась, несколько кирпичей превратились в крошку, а в стене осталась огромная вмятина. Присвистнул, кажется это явно ненормальное явление, во как верзилы в угол забились и звуков не издают.
— Она моя, а он ее целовал… — Прошипел мой новый знакомый тоном обиженного рогоносца. При этом он все еще опирался кулаком об стену, похоже от злости его колотило. Какие тараканы в таком мелком тельце, однако.
— Оу, так ты что в отместку решил чужую бабу потискать? Очень разумный ход. — С иронией подметил его довольно глупую логику. Мне конечно девки не изменяли, но ни по одной из них я бы точно так не убивался, как мелкий этот.
— Я даже убить его не могу, из-за этих чертовых правил. — Говорит мелкий тихо, от чего становиться слегка жутко. Он серьезен и мне почти от этого смешно. Ударяет второй рукой рядом по стене, пробивает ее насквозь. Рука застревает, но он почти этого не замечает.
— У нас глупые правила, правда? — Спрашивает мелкий через какое-то время, и вырвав руку с плена, поворачивается ко мне.
Его глаза светятся красным, зрачок вытянут. Оборотень, еще один. Вздыхаю, зверь давно заметил это, а я не обратил внимание на его ерзания внутри. Слишком безобидным выглядит мой новый знакомый. Надеюсь он не захочет со мной драться, как предыдущие пять? Или их было шесть? Честно говоря, я уже сбился со счёта, сколько таких, как он я встречал раньше.
— Не знаю, мне как-то ваши правила побоку. — Улыбаюсь, хотя внутри кисло. Если он превратится у меня и правда не останется выбора, придётся не только его убить, но и этих верзил. Волки предпочитают биться насмерть, не трудно посчитать скольких я уже отправил на тот свет.
— Одиночка? Дед рассказывал о таких, как ты, правда в весьма негативном свете. — Он улыбается, глаза становятся нормальными, серыми такими. — А как по мне это здорово, свободным быть.
Странно, но я не чувствовал себя свободным, никогда.
— Все мы рабы внутренних чудовищ. — Поворачиваюсь к выходу с переулка, надо уходить. Может кто слышал шум и вызвал полицию, не хочется объяснять, что тут случилось.
— Как можно считать частичку себя самого чудовищем? Без него ты уже не ты. — Он прищуривается, слегка улыбаясь. Думает, что я шучу? Нисколько.
— По-твоему лучше считать себя убийцей? — Так же улыбаюсь, хотя мне не смешно. Верзилы заерзали в углу, слишком много информации на их отсталые умы.
Иду отсюда, для меня разговор закончен. Мелкий идет за мной, а может просто хочет уйти оттуда не через клуб. Мы выходим на какую-то улицу, в это время тут нет машин, что весьма понятно, это же не столица.
— Как по мне лучше не скидывать всю вину на волка, которым не можешь управлять. Это альфам легко, захотел и обратился, захотел убить — убил, захотел женщину — взял. — Он останавливается рядом со мной, запихивает руки в карманы штанов.
— Можно подумать, что ты завидуешь. — С легкой иронией заметил, смотря на него. Мой зверь не подчинялся мне, по началу, только со временем я смог его покорить.
— Не знаю, хотелось бы мне им быть на самом деле? Мой дед думал, что я буду следующим альфой, возлагал надежды, чуть ли не династию альф хотел сновать. Даже ее приплел… — Он закусил губу и тряхнул головой, как будто отгоняя неприятное воспоминание. — Вот только природе не накажешь, кто-то должен отдавать приказы, кто-то подчинятся. Ведь так?
— Ми сами для себя создаем преграды. Я считаю, что это не так. — Достаю мобильный, ищу номер какого-то такси. Может в этой дыре тоже есть отделение какого-то популярного самого.
— Жаль. — Отвечает только мой новый знакомый и достает еще одну сигарету. Медленно щелкает зажигалкой и закуривает.
— Не знаешь номера такси какого-нибудь? — Спрашиваю слегка рассеянно, так и не найдя у себя ничего полезного.
— Боюсь мой друг, уже слишком поздно. Мой дед слишком ценит правило касательно территорий. Чужак зашедший на территорию стаи должен или подчинится, или умереть. — Мы встречаемся взглядами, он молча протягивает мне другую сигарету.