— Ты где была, глупая? Хоть знаешь, как мы с мамой волновались?! — Говорит он, не отпуская ее с рук, пока она плачет на его плече.
— Максим!!! — Слышу крик тёти Нины, а дальше меня сгребают в объятия, так что почти душат. — Ты куда убежал, маленький засранец?! Ты хоть думал, прежде чем сотворить такую глупость?! У тебя вообще мозги есть, маленький гаденыш?! Пощадил бы сердце дяди! У него же кроме тебя никого не осталось, мелкий уродец!
Она все причитала и кричала на меня, но при этом почему-то обнимала так, что кости мои скрипели. Дядя при этом только вздохнул с облегчением и слегка улыбнулся. У тёти проснулся материнский инстинкт? Что-то я не завидую ее детям и себе тоже. Из-за ее волос ничего не видно, вырваться почти не возможно. За то слух мой при мне, слышу, как девочка бросается к маме и намного громче, чем до этого заревет.
— Что? Что такое? Что-то болит? Ты поранилась? — Испугалась женщина, ощупывая дочку.
— Мама, я ёжиков у-у-убила!!! — Завыла девочка, и я понял, что больше не могу сдерживаться и заржал как лошадь. Меня даже с перепугу тетя отпустила.
— Максим? — Слегка удивленно посмотрел на меня дядя Игорь, пока меня от смеха пополам не скрутило. Не помню, когда я в последний раз так смеялся, да и смеялся так раньше.
— Кай?! — Как в одном слове может быть столько угрозы? Малявка с еще заплаканными глазами обиженно надула щеки, даже плакать позабыв.
— Что? Ты сама напросилась! — Ответил на ее укор и почти сразу побежал, ибо малявка решила отбить мне и второе колено.
— Да кто так шутит! Это не смешно! — Кричала она мне в спину, пока я продолжал хохотать. Бегает она кстати так же плохо, как и ходит в лесу.
Глава третья. Все мы рабы
Глава третья. Все мы рабы
Сегодня у меня нет настроения, то ли эта компания надоела, то ли что еще. В клубе душно, чья была идея поехать на вечеринку в этот город? Того щуплого сынка депутата? Вот бесит он меня всегда, отцом своим хвастается все время. Все мы с «золотой молодежи», вместе ходили в одну элитную столичную школу у каждого предки не простые люди. Но никто так не строит из себя пупа земли, как этот ублюдок. Даже сейчас, безумно раздражает.
— Друзья, давайте вместе отметим этот знаменательный день, когда мы наконец отсидели свой срок за школьной партой. — Он встал из-за своего места, при этом толкнув стол и розлив на себя шампанское, только никто этого не заметил.
Остальные одноклассники подняли фужеры, начались крики пожеланий, звон бокалов. Из своего места я смотрел на их действия безразлично. Сколько бы они не говорили, что я веду себя неправильно, ни одной капли алкоголя так и не коснулось моего языка. Слишком опасно напиваться и вести себя как они. Девки в который раз начали шалеть от алкоголя и почти не спрашивая потащили парней на танцпол. Вот зачем было брать их с собой? Они ведь только бесятся, от того что остальным парням пришлись по вкусу неприхотливые провинциалки. С ними легче договорится, меньше требуют за себя. Вот поэтому почти к пяти часам утра, с нашего шумного класса осталось всего человек пять. Этот идиот, что нас затащил сюда — Витя, его друг Костя и две девчонки, Катька и Людка.
— Максик, ты чего грустишь? Почему не пьешь? — Катька положила руку под столом мне на колено, и начала поднимать ее выше.
— Я же сказал, что не пью. Разве не понятно? — Посмотрел на нее прохладно, и она вздрогнула. Кажется, высветлив волосы, она высветлила свои мозги. Раньше вся ее свора девах ко мне и близко не подходили, а тут под алкоголем осмелели, и совсем утратили самоконтроль. Руку она кстати так и не забрала.
— Ой, ты такой загадочный все время. — Она проигнорировала мои слова, почти навалилась на меня, своей силиконовой грудью. Грудь — подарок ее больной на всю голову мамки, на семнадцатилетние ее. Раньше на месте пятого размера красовалась весьма скромная единичка, но я не ценитель фальшивой груди и легкодоступных шалав.
— Я же сказал тебе, убирайся! — Слегка повысил голос, потому как ее рука начала двигаться к моей ширинке, совсем дура.
— Ты чего на нее кричишь, урод?! — Витя поднялся, с ним вместе Костя.
— Слышала, Катька? Ты ему не нравишься, проваливай! — Людка, ее лучшая подруга подсела ко мне с другой стороны, и я почувствовал себя костью не поделивших меня сук.