— Я сделаю все, что хочешь, отпусти, отпусти его, пусть он живет.
В это же мгновение Салемс ослабляет хватку.
— Правильный выбор.
Тайдел начинает громко дышать, втягивая воздух в легкие.
— Видишь как все легко получается, когда у тебя нет выбора? — спрашивает Салемс и отпускает меня.
— Теперь ты будешь делать все, что я тебе скажу. Скажу поцеловать меня — поцелуешь. Скажу засмеяться — засмеешься. Захочу, чтобы лаяла как собака — будешь гавкать. Ты поняла?
— Да… Я сделаю все, только оставь его жизнь.
— Ну вот и умница. Можешь же ты быть хорошей девочкой, если с тобой говорить на правильном языке. Думаю, мы с тобой в конце концов поладим, верно ведь? Я не такой уж злодей, как ты обо мне думаешь. Ну? Что скажешь? Поладим?
— Да… — непослушными губами говорю я, слушая хриплое дыхание брата. Только бы он дышал, только бы жил..
Салемс улыбается мне теплой улыбкой, и нежно гладит меня по щеке. На его лице не остается и следа той злобы, что безобразной печатью была на его лице несколько мгновений назад.
— А теперь на колени передо мной. Я хочу, чтобы он видел, как ты будешь ублажать меня, — говорит он сладким голосом.
Глаза его загораются безумным блеском и я чувствую, что мой взор заволакивает черная пелена.
— Или ты не усвоила урок, девочка моя? Стоит Ты же усвоила урок, девочка моя? Вот и закрепим.
Я падаю на колени, словно безвольная кукла, ничего не видя. Он кладет мои руки на свой ремень.
— Расстегивай.
Я почти не слышу его голос, он тонет смешиваясь с отчаянным ревом Тайдела. Руки не слушаются меня. Я цепляюсь за жесткую кожу ремня, пытаясь сделать вдох.
— Ну что ты копаешься? — раздраженно говорит Салемс и сам расстегивает его. — Не строй из себя святую и прими в себя самое ценное — тебе ведь не привыкать ублажать императоров. Подними голову!
Он грубо хватает меня за волосы.
— Делай, что велено.
__________________________