Один из них сместился вправо, второй – влево, одновременно нанося удары в живот – голову – и вновь живот. Как бы ни был силен помощник калмыка, но выстоять против двух противников он не мог. Удары второкурсников быстро пробили оборону первогодка, а выбив остатки воздуха из грудной клетки, опрокинули его на пол рядом с Ялбу. Обоих младших витязей могли пинать еще долго, но наставник Тихон, очутившийся на этаже, быстро разнял драчунов, мигом определив для всей пятерки подходящее наказание.
И вот сейчас, волком глядя друг на друга, пятеро ребят с неохотой очищали плац от снега. Рядом с ними не было ни наставников, ни других витязей. Одни проводили занятия в учебке, а другие, разумеется, присутствовали на них, хотя в курсантской жизни бывают и исключения, например, такие, как сегодня.
– Эй, калмык! Мы с тобой попозже поговорим, – перед тем как разойтись в стороны, Андрей Смирнов – тот самый заводила, получивший по лицу от Ялбу, задержался возле невысокого степняка.
Ханский сын ничего не ответил, только глаза вспыхнули ярче звезд, но через мгновение погасли. Ялбу, привыкшему к другой жизни, было тяжело переучиваться, правда, русский язык давался ему легко. Только калмык предпочитал молчать, держать свои мысли при себе.
Наказание витязей длилось до позднего вечера, только к ужину им позволили прекратить очищать плац. Не разговаривая друг с другом, уставшие и замерзшие, они разбрелись по казармам. Как ни печально сознавать, но заботу о солдате государство проявляло крайне неохотно, особенно в начале XVIII века. Хотя в корпусе эту ошибку старались ликвидировать всеми силами, но, в целом, в армии действовал петровский порядок постоя у местных жителей на квартирах.
Проекты постройки казарм в городах только рассматриваются государем, и, когда они будут приняты, никто не знает. Пусть несколько зданий для солдат уже начали строить, но ведь их необходимо в десятки, а то и сотни раз больше! И не в одном месте, а во всех хоть сколько-нибудь значимых городах царства. В этом отношении корпус витязей бесспорно выигрывал. Пусть подобные солдатские дома государству выстроить повсеместно пока не по карману, но ведь отрокам можно сделать и поблажку, показать лучшие условия, дать ориентир, к чему необходимо стремиться.
– Знаешь, Ялбу, ты все-таки мог хотя бы спасибо сказать, – вступившийся за калмыка однокашник хмуро глянул на молчаливого ханского сына, сидя на кровати напротив него.
В длинных комнатах, рассчитанных на группы, равные по численности полковому взводу, стояло больше двух дюжин кроватей. Казармы строились таким образом, чтобы на одном этаже могло разместиться не менее двух рот, вместе с хозяйственными помещениями для каждого взвода. Чаще всего их использовали для сушки вещей и починки одежды.
– За что мне тебе говорить спасибо, урус? – тщательно подбирая слова, ответил Ялбу, внимательно глядя на соседа по койке, являющегося заодно его капралом. Он копошился под своей кроватью, что-то озабоченно выискивая на полу.
Тот от подобной наглости онемел, не зная, что сказать, но потом все-таки выдавил из себя:
– За помощь.
– Спасибо, Ярослав, – улыбнулся калмык, с трудом выговорив имя соседа, и, не желая больше говорить, отвернулся в сторону, тщательно растирая замерзшие ноги.
– Ну и хрен с тобой, если не хочешь разговаривать так и не надо, – махнул рукой на соседа капрал.
Из-за наказания витязи пропустили сегодняшние занятия. Ничего фатального в этом нет, молодых воинов часто ставят в караулы, готовят из них с первых дней не просто солдат, а будущих командиров. Так что пропуск занятий дело обычное, другое дело, что хочешь не хочешь, а пройденный материал – бесценные знания учителей, раз данный отрокам редко повторялся – слишком много нового следует дать алчущим молодым умам, и так мало времени для учебы. Ничего не поделаешь – главная задача воспитать офицеров, а уж потом взрастить знающих ученых мужей.
Книги пока были роскошью и в руки отроков попадали не так часто. Единственные книги, широко доступные для всех – Воинский Устав и брошюра с петровскими артикулами, более детально описывающая некоторые аспекты солдатской жизни.
Купленные в Голландии печатные станки не могли справиться с поставленной задачей. С каждым днем требовалось все больше и больше печатных книг: наставлений, букварей для открывающихся школ, предметных учебников, не говоря уже о тысячах новеньких библий для монастырей и церквей.
Патриарх, заинтересованный в распространении православия как никто другой, продавливал авторитетом политику ассимиляции северных и восточных народностей. А как это сделать быстрее? Только послав молодых миссионеров с библиями и церковной утварью, иначе проникновение веры может затянуться на долгие столетия, чего Россия допустить уже сейчас не может – мала паства у патриарха по сравнению с Римским папой, даже мусульман больше в разы. Когда-то встреченная в штыки мысль епископа Варфоломея об изменении внутреннего курса православия в сторону ожесточения и подъема реваншистских настроений теперь не казалась патриарху Иерофану вероломной.
Царь дал молодому епископу карт-бланш на разработку и создание подходящей теории, так зачем этому противиться? Патриарху стоит смириться и плыть по течению, продолжая делать вид, что все идет строго по намеченному именно им пути. Ведь он и никто другой поведет весь православный люд к царству небесному.
В вопросе просвещения населения помогали еженедельные выпуски сотен экземпляров газет «Ведомости» с новым русским алфавитом на последней странице. Трех типографий катастрофически не хватало, а когда удастся купить новые – не известно, отвлекать умы корпуса и токарных мастерских барона Либераса государь не счел нужным – проблем с созданием оружия по-прежнему слишком много, и пока их большая часть не исчезнет, о других делах лучше вовсе не думать.
Прошла неделя с момента ссоры Ялбу и Ярослава с второкурсниками. Казалось, жизнь вновь вернулась на круги своя: побудка, зарядка, учеба, прием пищи, личное время, тренировки и… отбой. Так изо дня в день, разве что в субботу и воскресенье личное время увеличено в два раза, да подъем на час позже.