Артефакт острее бритвы

— У меня дурное предчувствие, Серый.

Старое прозвище царапнуло, только как-то по-доброму, что ли. Я прямо даже растрогался, но виду не подал и с усмешкой произнёс:

— Всегда!

— Что — всегда? — не поняла Беляна.

— У меня предчувствия всегда исключительно дурные, других не бывает, — сказал я и поцеловал девчонку в лоб. — Просто держи ушки на макушке, и мы им всем покажем.

— Дурак! — отозвалась черноволосая пигалица, но отворачиваться не стала.

Заснули в обнимку.

Глава 24

11–23

Дежурство прошло обычней некуда. Работы меньше не стало, не прибавилось и денег. Разве что магистр был мрачнее тучи и порыкивал на всех по поводу и без.

Шибко золотишко любит, но оно и понятно: другие по доброй воле за море, поди, и не плывут. Чего бы ради, а?

После я спустился в подвал к мастерам мёртвых дел, и обнаружил Дарьяна притянутым к хирургическому столу прочными кожаными ремнями. Книжник был обнажён по пояс, один из учеников школы Мёртвой руки наносил на его кожу какой-то невесомый серый порошок. Когда торс моего приятеля оказался сплошь покрыт тем, лысый тайнознатец потребовал:

— Работай!

И — о чудо! — почти сразу высветились очертания излива и узел исходящего меридиана. Наставник тут же принялся делать замеры и расчёты, затем с помощью чертёжных инструментов нарисовал внизу груди Дарьяна окружность и взялся промерять углы. Всего он отметил четыре дополнительные точки: одну строго ниже излива, а остальные так, чтобы с учётом сформированного узла получилось нечто вроде вершин перевёрнутой пятиконечной звезды.

Меня распирало от вопросов, но не решился нарушить напряжённую тишину. Последние приготовления касались спиц с костяными шариками-бусинами — располагались те не на конце, как у обычных булавок, а сразу после острия. Лысый тайнознатец нанёс на зачарованную сталь метки и сказал:

— Начинаем!

Дарьяну дали закусить сложенный надвое обрезок кожаного ремня, а миг спустя наставник воткнул в него спицу. Загнал под кожу бусину и только лишь этим не удовлетворился, нажал сильнее, не остановился, пока не достигла кожи сделанная им засечка.

— Держи! — приказал он ученику, не обратив ни малейшего внимания на сотрясшую книжника дрожь.

Да и с чего бы ему беспокоиться? Ремни затянули на совесть.

С остальными тремя спицами тоже обошлось без неожиданностей, а затем мёртвых дел мастер достал костяной шарик — покрупнее и с шипом-отростком.