— Мы в таком возрасте, что не стоит держаться за материнскую юбку. В твоем случае — за камзол папеньки, — продолжил Дейв свою мысль после того, как прожевал. — Я буду тренироваться, и Родерик поможет. Он обещал. Ты, девица, и рано или поздно овладеешь всеми положенными премудростями. Лет через шесть тебя можно будет выдать замуж в какую-нибудь Тьмутараканию.
Ангелина отодвинула столовые приборы. И вовремя. Они начали подниматься в воздух. Мы с Дейвом покрепче ухватились за свои тарелки.
Я не стала осаживать сыночка сразу. Надо дать княжне высказаться, иначе мы взлетим прямо на стульях.
— Это что тут у нас, подзаборный принц вещает? Уже мечтаешь, как будешь по углам чулки с девиц стягивать? Сначала доживи до детородного возраста, вояка. Потом меня замуж выдавай. На меня записано наше княжество, и мое владение окончательно — пока я сама от него не откажусь в пользу супруга или кого-то из братьев-сестер. Родных по крови, я имею в виду.
— Посмотрим. Когда мама станет королевой, что еще кому отойдет. У твоего дядьки тоже есть владения. Если то семейство попадет в опалу, то неизвестно, у кого земель окажется больше, — в запальчивости выдал Дейв.
Мальчик, которого никогда не интересовал размер нашего банковского счета и перечень земель в собственности. Вот и не верь после этого, что близость к короне портит людей. Даже когда ты просто висишь рядышком, подвешенный за ноги… Он уже не против отнять и поделить — у принцев, которых в глаза не видел.
— Так, детишки, всем молчать.
Я поднялась, чтобы затушить занавески. В комнате было два окна, и сейчас оба эффектно полыхали. Как эти двое быстро вывели меня из себя.
— Родерик провел свадебный ритуал, находясь вдали отсюда. Князь решил таким образом защитить обе семьи, если он погибнет.
Ангелина и Дейв наконец-то притихли.
— Если самое плохое все же случится, — например, не станет нас обоих, — то вам придется повзрослеть очень быстро. И ваши шансы выжить сильно возрастут, если вы научитесь действовать, то есть атаковать и защищаться, сообща. Этому и пытался научить вас Его Высочество во время тренировок.
Дейв медленно кивнул. Он оценил, как я напряжена. Княжна не шевелилась.
— Ангелина, я была влюблена в твоего отца еще до того, как он женился на твоей матери. Прошлое всегда позади. И мы бы не стали тем, кем стали, если бы не вы, наши дети. Необходимость заботиться о вас, ваша потребность, чтобы вас любили, не дала ни мне, ни Родерику очерстветь. Я никогда не сделаю того, что повредит тебе, девочка, потому что это будет ударом ему в спину.
Это если оставить в стороне, что я Светоч, педагог и сама мать. Но надо же как-то донести до этой упрямицы, что я ей не враг.
— Король годами готовился к моменту, когда ему придется устранить брата, чтобы сохранить трон. Ты родилась в этой семье и, наверняка, в курсе, что напряженность существовала всегда. Родерик был готов к тому, что Стефан нападет на тебя или на твою маму, чтобы достать его... Я лучший отдающий маг, мой сын — следующий носитель темной искры. Разве такое объединение не пойдет на пользу вам с отцом?
Княжна закрыла глаза, соглашаясь с этими аргументами. Ее воспитывали не верить ни одному слову, если оно исходило от Его Величества.
Они доедали бутерброды в полном молчании. Рыбу, конечно, жевала я одна. Но на десерт из застывшей карамели на подложке из печенья, со взбитыми сливками сверху, накинулись оба.
Не уверена, что мне удалось убедить двоих сразу. Однако дети отнюдь не глупы, и перспектива стать союзниками, чтобы выжить, куда интереснее других маячивших перед нами перспектив.
Дейв отправился к себе. Ангелина прошмыгнула в свою спальню, то есть в соседние апартаменты. Я же с замиранием сердца вошла к князю.
Зеркис был точен. Три артефакта крепились к его груди святящимися магическими нитями. Они стояли на столике рядком. Светло-розовый камень, похожий на морскую губку, возвращал бодрость. Голубой и прозрачный — напитывал кровь кислородом. Бледно-лиловый — расширял и выпрямлял потоки.