Совет первых, то есть старейших, отреагировал предсказуемо. В полном составе взял паузу, «чтобы сформулировать единую позицию». Как я помнила по предыдущим политическим кризисам, раздумья могли затянуться на неделю и более.
— Я был вынужден объявить фегран, — заявил Родерик. — Отныне я не признаю власти брата. Наш спор должен завершиться как можно быстрее, — в пределах нескольких дней — иначе сырая магия зальет все вокруг.
Фегран отрезал саму возможность для мирного разрешения конфликта. Я так и не поняла, когда князь пошел на него — когда узнал о массовых арестах или после того, как Годри допросили первый раз.
И даже это не так важно. Стефан пошел на обострение первым. Он никогда бы не сделал этого, если бы сомневался в исходе противостояния.
— Это означает особое положение, — вздохнула Летти, которая помнила все формальные процедуры наизусть. — Никаких всплесков магии на территории страны. Магический фон нестабилен и без них. В школе следует объявить не только карантин для родителей, но и вынужденные каникулы. Можно, конечно, усадить девочек за немагический предметы... Но все сейчас будут доведены до предела.
Она права. Источники магической активности подлежали подавлению без суда и даже без предупреждения. Вот только Стефан нашел бы и другие аргументы, чтобы атаковать пансион, если это входило в его планы.
— Не расстраивайся, моя леди, — обратился ко мне Родерик. — Нам не дано знать замысел провидения. Помнишь Санти? Он навернулся, когда шел по трапу, и угодил прямо в пасть гигантской барракуде. А ведь корабль должен был вывезти негодяя за пределы страны.
В голосе мужа звучало сожаление. Еще бы, его опередила какая-то рыбина. Хоть и зубастая.
Глава 88
Жизнь в Латроке и на других курортах тоже изменилась за один день. Приток отдыхающих резко вырос. Да и можно ли было назвать людей, которые спешно похватали деньги и драгоценности и рванули сюда, отдыхающими?
Те, кто опасались, что их заподозрят в лояльности к князю, перебирались на воды семьями. Граница проходила недалеко, численность тамошних гарнизонов велика, а всем известно, что армия всегда поддерживала Его Высочество.
К тому же новость о том, что князь женился на затворнице из Гретхема, облетела страну с поразительной скоростью. Не мог Родерик оставить жену без надежной охраны, совершенно справедливо полагали те, кто боялся репрессий со стороны Стефана.
Все преподавательницы, у кого были квартиры в близлежащих городках, за несколько часов раздали их своим родственникам или знакомым. Я тоже отправила ключи от наших апартаментов подруге Клавдии и моей матери, которая спешно выехала в Латрок вместе с внуками.
Фересия забурлила, как ведьмин котел. И предугадать исход борьбы между двумя Конрадами, не решался никто. Все, кто приехал сейчас на курорты, готовились в случае победы Стефана уезжать дальше, — в Аллею, Загот, Варадур и даже удаленный от нас Литан, откуда была родом принцесса Мария Альцвейн.
Горожане не пришли в восторг от того, что запасы еды раскупались мгновенно, а в кафешках кончались продукты. Быстрая прибыль не сулила стабильности. Стране угрожала первая за много столетий смута.
Мэри рассказала, что в лавках на обеде и позже обсуждали то, что еще месяц назад невозможно было и представить.
— Говорят, король уехал еще вчера. Он занемог, и его якобы видели лежащим на носилках. А сегодня к малому дворцу королевы пришли люди в масках. Они блокировали охрану в парке, били окна. Закидывали вовнутрь яйца и дымовые шашки. К ним вышел принц Эдвард — так его обозвали ублюдком и предложили убираться к папочке. А еще они скандировали «Стефан — упырь!» и «Стефан — мертвяк».
Да, вести приходили одна тревожнее другой. То, что нам годами казалось незыблемым, рушилось, как карточный домик. Разве можно оспаривать власть Конрадов? Твой дом смоет оползень или он провалится в гигантскую трещину. Но один темный брат пошел на другого. И в народе уже серьезно обсуждали — нестрашно, пускай поубивают друг друга.
Пока никаких знамений замечено не было. Но люди уже кучковались у древних храмов Матери и Ее Матери.
— Того, кто оскорбил Эдварда, потом били свои же. Они приговаривали, что пока земля от Конрадов не отвернулась, детей трогать нельзя.