— Ваше Величество? Какое-то недоразумение. На меня напали прямо во дворце. Я принесла лекарство для королевы. Приближаются магнитные бури… Ее Высочество уже утром могла бы предотвратить мигрень… Но они сказали… какую-то несусветную чушь. Мол, этим вечером меня искали…
Я испугалась и поэтому частила. Нельзя, чтобы он понял, зачем я здесь. Клавдия сообщила, что король в курсе, что я вынесла побег из сокровищницы. Если он попадет к нему, то равновесие в темной паре навсегда изменится не в пользу князя.
К чему я понадобилась Стефану поздно вечером? По доброй воле я семечко не отдам, но ведь можно обмануть, угрожать, убить наконец. Почему-то последняя мысль больше не виделась дикой…
Великая матерь, пускай мой страх он пример за трепет перед своей персоной.
Чужая навязанная магия переплеталась с моими потоками. Спутывала их. Еще несколько таких мучительных секунд, и я закричу. Но инстинктивно я старалась не вырываться, чтобы не выдать то, что во мне спрятано. Он может учуять родную тьму.
— Я хотел поговорить, маленькая Оливия. После того, что я увидел на балу, думаю, этот момент настал. Пора определить твое место. Ты очень прыткая молодая особа. Из-за твоих хаотичных метаний пришлось не один раз переигрывать партию. Но сегодня ты снова заставила меня поломать голову. Что же ты задумала, малышка?
Теперь я не сомневалась, что после бала почувствовала именно его. Король скрыл возвращение в город. А сейчас я наблюдала, как разъезжался на его голой груди черный шелковый халат. Он открывал гладкую бронзовую кожу, словно сияющую изнутри.
Стефан красив. Вовсе не потому, что его грудные мышцы лишь немногим уже, чем у Родерика, а плечи столь же широки… Подобный шарм свойственен всем ядовитым хищникам. Подобравшийся к жертве тарантул прекрасен перед ударом.
Я старалась сконцентрироваться именно на этом, потому что маг подхватывал каждую мою эмоцию. Необязательно ему знать, что паучья красота вызывала во мне отвращение.
Как я относилась к королю Фересии? Когда-то Родерик сказал держаться от него подальше. Его суждениям о людях я верила безоговорочно.
Для больших церемоний я была еще слишком юна, и на мероприятия с участием Стефана попадала редко. А если попадала, то старалась не анализировать, почему его мелодичный голос вызывал лишь одно желание — оказаться как можно дальше.
Какая мне разница. Если что-то пойдет не так, у меня есть Родерик, думала я. Но сейчас за плечи подхватили совсем другие руки. Король усадил меня довольно резко, не заботясь о том, что носом я почти уперлась ему в грудь.
— Пойдем, Оливия. В кресле удобнее. Конечно, чем ровнее горизонтальная поверхность, тем быстрее выпрямляются потоки. Но хватит лежать на полу… Какая же ты худенькая. Род всегда предпочитал увесистые формы.
От того, что он так по-свойски называл князя и при этом бесцеремонно обращался со мной — водил ладонью по спине, а другой рукой ухватил за талию — стало неловко. Хотя стыдиться следовало не мне.
Его Величество водрузил меня в кресло, а сам занял место на широком подлокотнике. Рука по-прежнему покоилась у меня на плече. Это, а также непрекращающийся стук капель, не давали сосредоточиться.
Очевидно, что под халатом он обнажен. Все это не сулило надежды. Глядя в вибрирующий в его глазах мрак, я сделала очередное открытие. Он без раздумий вскроет меня, если узнает про семечко.
Король догадался, что я не стала доверять частицу тьмы ни одному тайнику? Или, напротив, решил, что ночь с братом состоялась и лучше убрать меня с дороги, не выясняя забеременела я или нет. Клавдия же предупреждала… Был и другой вариант. Он заметил наши объятия с князем и поспешил взять себе ту, на которую нацелился брат.
— В моем присутствии женщины начинают говорить слишком много. Дуры рассыпаются в глупостях. Умные — стремятся поразить. Есть еще третьи, но про них я рассказывать пока не буду… Ты же так восхитительно молчишь, а пахнешь, как трепещущая в силках птичка.
Он погладил по щеке большим пальцем.
— Я… в чем-то провинилась перед вами, мой король? Я не знала, не могла знать… — дрожание в голосе подделывать не пришлось