Энтони глянул на меня с таким удивлением, что мне даже как-то не по себе стало. Точно я упустила что-то очень важное. Но другой вариант мне просто в голову не пришел. Я еще помнила о том, что ведьм здесь нет, значит, наша магия здесь может быть изысканным десертом для книг. Тем более, в данном случае я силой делилась добровольно, а такая магия всегда чище, эффективнее, вкуснее.
– Нет, это не из-за того, что ты ведьма, – покачал головой ректор, а я тут же выдала новый вариант:
– Может, из-за моего сходства с Аделиной Линтар? Что ты так смотришь? Ты сам сказал, что оно удивительное.
– А книги-то здесь причем? – уже откровенно забавлялся моим вариантом Энтони. И ведь даже не скрывал, гад! Ни стыда, ни совести. Ничего лишнего, как говорится.
– Как это причем? – возмутилась я. В моем воображении уже выстроилась вполне стройная версия происходящего, и я – редкий случай – даже была готова ею поделиться с Энтони. – Ты сам сказал, что Аделина Линтар была женой одного из твоих предков. Бывшего ректора этой самой Академии. Получается, книги вполне могут быть с ней знакомы. Они же живые! И у них наверняка есть память! А у меня с ней и внешнее сходство имеется, и одинаковая магическая направленность. Она же тоже ведьма! Хватит уже ржать!
На последних словах я, не удержавшись, сердито топнула ногой. Просто кое-кто уже хохотал в голос над моей теорией. Я даже попыталась призвать свою любимую метелку, да вот гадство – она действительно не смогла пробраться за огненную завесу. Я осталась без оружия и средства воспитания. Сковородку, что ли, зачаровать? Мне, в конце концов, еще неделя отработок предстоит!
– Да не злись ты так, – отсмеявшись, Энтони перехватил меня, не давая ударить. – Теория действительно интересная. Но дело не в этом.
– А в чем? – не унималась я. – Ты ведь знаешь.
Это был не вопрос. Я чувствовала, что он что-то недоговаривает. Только просвещать меня ректор не спешил. Лишь чмокнул в нос каким-то легким и почти привычным движением, отвел от моего лица распущенные пряди и сказал:
– Знаю. Но тебе не скажу.
Нет, ну вот как с ним разговаривать-то? Дает какие-то полунамеки, а мне потом мучайся, страдай, что с ними делать и почему все так происходит?
– Это еще почему? – не поняла я. А этот…гад щелкнул меня по носу и сообщил:
– Потому что тебе это еще знать не положено.
– Кем положено? – мрачно поинтересовалась я. Желание стукнуть его чем-то тяжелым никак не унималось. И вообще, он серьезно ректор? У меня ощущение, что того мужчину, с которым я поругалась в первый же день подменили. Не стыкуется у меня поведение. И он ведь словно нарочно меня дразнит!
– Не сердись, Злата, я действительно не могу сказать, – попытался успокоить меня Энтони. – Но я оценил твою фантазию. Тебе бы книги писать!
– Теперь понимаешь, что мне нельзя чего-то недоговаривать? – попыталась пойти другим путем я. – Ведь придумаю свою версию, и она мало кому понравится. Ты только что это продемонстрировал.
Меня окинули оценивающим взглядом, и на мгновение сердце замерло. Вдруг проникнется и раскроет все тайны, на которые он мне дал намеки? Не факт, конечно, что это будет правдой, но я хотя бы буду знать, куда двигаться.
Ну да, конечно. Наивная!
– Ну почему же не понравится? – не согласился ректор. – Наоборот, я очень оценил твой полет фантазии. И вообще, воображение лишним не бывает. Я чисто в педагогических целях не могу лишить тебя возможности выдвигать варианты.
Слов нет. Одни эмоции. Нецезурные с предлогами. Но озвучить мне их не дали. Потому что этот самоубийца – а у ректора явно не все в порядке с инстинктом самосохранения – вдруг предложил: