– Роман из замковой библиотеки. Дух-хранитель меня невзлюбил, а я все еще рассчитываю почитать поучительную историю. Говорят, хорошие книги способствуют здоровому сну.
Без воскрешенных Торстенов-старших, вероломно портящих триумф на выпускном экзамене.
– Тогда иди, что поделать…
Она сильно просчиталась, если полагала, будто кто-то здесь застесняется, прирастет к дивану и примется деятельно обсуждать, какой из оттенков черного лучше подойдет для погребения.
– Раз вы настаиваете, – лихо вывернула я и поднялась с жесткого сиденья, неожиданно ощутив, как сильно затек зад. – Была рада знакомству.
– Возьми, – остановила тетка и протянула мне потерянную заколку Кэтти. – Отнеси сестре.
Нашла дуру! Последнее дело брать что-то из рук хитрой ведьмы. Точно попытается уколоть мелким проклятьем, чтобы просто прощупать, насколько противник силен в защитных чарах.
– Передайте через Шейнэра, – с вежливой улыбкой попросила я.
Узкие бескровные губы старухи дрогнули, желтые глаза довольно блеснули.
– До встречи, юная ведьма.
Чего?!
– Кажется, вы оговорились, тетушка декан.
– Вовсе нет.
– Абсолютно уверена, что вы хотели сказать чародейка! – оскорбленно заспорила я.
– Не глупи, Агнесс, – хмыкнул она. – Поживешь с мое и поймешь, что ведьма – это состояние души, не имеющее никакого отношения к цвету дара.
Никогда, даже в сединах, я не причислю себя к ведьмовскому шабашу! Более того, и в старческом маразме, если уж такой постепенно накроет, останусь их самым непримиримым идейным врагом.
Тетушке Брунгильде высказывать это, конечно, не стала. Что спорить со старым человеком? Но восточную башню покидала страшно недовольная и первым делом бросилась проверять стрекозу. Наученная горьким опытом, спряталась в укромной нише и раскрыла зеркальце. Магия работала исправно: отражение по-прежнему демонстрировало портьеру, за которую цеплялась золотая букашка. Я прижала зеркало к уху, стараясь различить звуки. Ни голосов, ни шагов, ни шорохов. По всей видимости, кабинет опустел.
Любовный роман действительно с подоконника уволокли. Кэтти тоже исчезла. К счастью, прислуга больше не пряталась в тени, и выловленная в коридоре горничная охотно объяснила:
– Ваша сестра ушла на пруд, госпожа чародейка.
Другими словами, отвертеться от прогулки на морозе не удастся. Настроение, филигранно подточенное тетушкиным замечанием, вконец испортилось. Что за отвратительный день? Не день, а одно бесконечное утро, когда хочется поступать, как злая чародейка, а приходится изображать добрую.