- Я же сделала, как он велел: кровь добавила, в вино накапала, а Картер… Чих, пых и вот… Если в Ратуше узнают, что я опоила… и он… меня же в исправительный дом закроют!
Οна сморщилась, снова собираясь разразиться слезами. Я тут же подлила в чашку успокоительного чая, в котором уже больше плескалось коньяку, нежели чая.
- Пейте!
Девушка прихлебнула напиток и, шмыгнув носом, уточнила:
- Госпожа Эльза, что делать будем?
Мы синхронно посмотрели на Картера, сидевшего в стеклянном вазоне. Оголодавшая жаба с нездоровым гастрономическим интересoм поглядывала на мух, ползавших по широкому горлышку, и определенно мечтала устроить пиршество. Надо было бы летуний отогнать, но чего человека мучить? Пусть закусит, если уж сможет выловить.
- Раз сам не обратился, значит, будем варить, – вздохнула я.
В тот момент, тютелька в тютельку, в гробовой тишине торгового зала из пыльных часов на стене страшным хрипом прокаркала кукушка.
- Кого? Картера?! – Эмили немедленно схватила вазон с жабой и прижала к груди: - Только через мой труп! Лучше сварите меня саму!
У меня изогнулись брови и, вид, похоже, получился ужасно заинтересованный.
- Ну… - замялась клиентка и вкрадчивым жестом вернула вазон на стол. – Вы же не заставите меня съесть Картера в одинoчку? Знаете, госпожа ведьма, я все-таки предпочитаю булочки на обед, а не рагу из жаб… Α в том, что он сейчас такой и ваша вина тоже имеется… Но, конечно, если надо есть, то лапки я попробую пососать.
- Обещаю, что Картера мы обгладывать не станем, - содрогнулась я от одной мысли о том, чтобы попробовать беднягу на зуб. – Мы будем зелье оборотное варить.
Лавка у меня была крошечная, досталась от часового мастера, разорившегося пару лет назад. Внизу торговый зал, наверху - две спальни и купальня. Варить зелья приходилось, стыдно сказать, на кухне, приравнивая магическое священнодействие к приготовлению похлебки, а хранить ведьмовские котелки – в обычных кухонных полках рядом со сковородками. Увидела бы бабка Примроуз, поперхнулась бы от хохота.
Через три часа, когда солнце перекатилось на другую сторону неба и залило внутренний двор горячим светом, зелье почти доварилось. Подперев щечку кулачком, Эмили, бдевшая за приготовлением, задремала. Из одной ноздри у нее торчала закрученная жгутом салфетка, другая выпала в чашку. Затычки она засунула в нос, как только из котелка повалил зеленоватый дым с гнилостным запашком.
- Эмили! - позвала я девушку.
Клюнув носом, она c трудом продрала глаза, растерянно оглядела банки с ингредиентами, раскрытый гримуар, а потому уже сфокусировалась на протянутых портняжных ножницах.
- Режьте волосы, – велела я.
- Налысо?! – мгновенно проснулась она.
- Можно и налысо. Главное, полотенце подстелить, а я там пару волосинок выберу.
Одарив меня настороженным взглядом, девушка оттяпала от кудрявой челочки жиденькую прядку в десяток волосинок и передала мне. Последний ингредиент утонул в густом вареве. Зелье запыхтело, запузырилось и стихло. Как любое магическое снадобье, остывало оно в считанные минуты и на глазах покрывалось глянцевой пленкой.