- Прекрати шептать свои заговоры, черная ведьма!
Народ, задремавший от заунывных песнопений, моментально воспрянул духом, а я, прямо сказать,чуть не поперхнулась.
- Сама ты черная ведьма, а я светлой Богине день-деньской молюсь! – ответил обвинительнице пронзительный фальцет. – Все знают, что ты на реку бегаешь,и с водяным духом шашни водишь!
- Водяные духи существуют? – пробормотал мне на ухо Уильям.
- В стране, где живут зубные феи, - хмыкнула едва слышно я.
Надо отдать должное железным нервам пастора, он даже не повернулся к прихожанам, а только громко высказался, заменив последние строки молитвы:
- А кто в храме будет на личности переходить, того анафеме от имени светлой Богини предадим!
На задних рядах моментально стихло.
- Какая честь, – вырвалось у меня. И вот зря рот открыла – тут же захотелось зевнуть. Пришлось уткнуться в рукав, чтобы никто не заметил клыков.
В течение следующих пятнадцати минут ничего радостно-восторженного не происходилo. От усыпляющих запахов ладана, монотонных песен и набирающей плотность жары меня незаметно разморило. Если зевать с закрытым ртом ещё выходило,тo дремать с открытыми глазами, к сожаленью, с первого раза не получилось. Веки смежились, перед мысленным взором поплыли странные картины, где пастор Грегори объедался кровяными колбасками. Точно утка я клюнула носом,и ещё разок, а потом мңе прилетело клюкoй по макушке. В прямом смысле этих слов.
- Не смей спать в храме, блудница! – тявкнул сзади дребезжащий старушечий голос.
Не зря умные люди говорят: не будите спящую ведьму. В моем случае совет имел практическое применение.
- Да разбери вас всех гром! – вжала я голову в плечи.
Это вовсе проклятьем не было, обычное ругательство взбешенной девицы, пустое сотрясание воздуха. Кто бы ни захотел обматерить старуху, махавшую клюкой? Но, видимо, спросонья пожелала крепко, а может, темная Богиня только и ждала повода нагадить в обители сестры-близнеца, но храм вдруг задрожал. В воздух взвились цветочные лепестки, а сверху посыпался песок. Казалось, в отдельно взятом святилище началось землетрясение. Прихожане с визгом бросились к выходу, хорошо двери перед службой, чтобы создать сквозняк, не стали закрывать, хотя традиции требовали уединения от внешнего мира.
- Вот оно! Знамение светлой Богини! – воскликнул пастор с видом свихнувшегося фанатика, возведя руки к статуе. - Спасибо за благословение, матушка!!
Испуганный народ отчего-то божественных методов просветления не оценил и возжелал поскорее убраться из ходящего ходуном храма. Но тут случилась неловкость: святилище пару раз тряхнуло,и пространство успокоилось . Люди, не успевшие сбежать, смущенно переглядывались, точно советовались, нужно ли присаживаться обратно или можно уже возвращаться домой, раз благословение окончилось . За спиной святого отца, глядя в пол, на возвышение для песнопений одна за другой тихонечко прошмыгнули три хористки. Сидящими на скамье остались только мы, несколько запыленные и недоуменные.
- Α всех, кто решил сбежать от уборки после благословения, придадим анафеме! – Пастор ткнул пальцем в сгрудившуюся у выхода толпу, намекая, что бы дети светлой Богини возвращались на благодарственный обряд с последующим маханием веников.
В следующий момент мне на колени упал кусок побелки, от неожиданности я даже вздрогнула. Семейству Брент, владельцам здешних земель, приходилось принимать все странности, на землях этих происходящие, и сохранять хладнокровие в любой, даже нелепой или опасной, ситуации. Я, конечно, сочувствовала Дороти и все-такое прочее, но сидеть обсыпанной побелкой в стане идейного врага, едва сдерживаясь от позорного чихания, не собиралась. Да и в голове крутилась совершенно несуразная мысль: хорошо, что я выросла, и бабка Примроуз за сотрясение храма не отвесит мне розгами!
- Дядюшка, я бы к анафемным во дворе присоединилась, – тихонечко, перегнувшись через Эбби, объявила я и добавила, наверное, впервые за много лет не соврав: - а то от пыли у меня удушение начинается.
- Иди, деточка, - согласился внезапно он. - Проводи невестку, Уильям.