Повисла пауза. Мич смотрел обиженно, а Лонош — непримиримо. Лидер лучшей уличной группы отступать не собирался и возражений не принимал. Эти замашки тирана, с одной стороны, удивили, а с другой — порадовали. Они повышали шансы на то, что все будет именно так, как мы с Бьером договаривались.
— Но, Бьер, — вмешался в ситуацию скрипач, — в чем тогда прикол? Нет, я понимаю, что выйти на сцену с такой знаменитостью — уже огромный бонус, но отказываться от ден…
— Нет, — Лонош опять перебил. Правда, на сей раз сказал на порядок мягче.
А потом повторил уже знакомое:
— Не все в этом мире меряется деньгами.
В общем, кое-кто уперся. Лично мне такая позиция была опять-таки на руку, но разулыбалась я не поэтому. Просто в данный момент Бьер демонстрировал то, что Лейла называла «неадекватностью творца».
Ведь вот так наплевать на прибыли только творцы могут. Это они готовы переворачивать мир из чистого любопытства. Обычным людям такое недоступно, а уж дельцам — и подавно.
Коллега мою реакцию, конечно, заметил и слегка насупился. И даже спросил:
— Что?
— Ничего, — сияя, откликнулась я. — Просто смотрю на тебя и вспоминаю себя.
— То есть? — окончательно нахмурился Бьер.
— Меня тоже временами вот так «накрывает». Хорошо, что есть Лейла. Если бы не она, я бы давно по миру пошла.
Лидер группы прямо-таки нахохлился, а музыканты уставились на товарища с намеком — мол, ты слушай-слушай. И запоминай!
Я же… вздохнула и на несколько секунд из реальности выпала. Лейла. Она же там с ума сходит. Интересно, Тамир, если он получил мою записку, шепнет подруге, что со мной все хорошо?
Следом пришло воспоминание о последнем разговоре с Лейлой. Том самом, в котором она пыталась убедить, что Тамир — враг и…
Нет. По-прежнему ничего не понимаю. Понятия не имею, как к этой ситуации относиться и как быть.
— Ладно, на вопросы гонораров и денег забили, — вновь подал голос Лонош. — Предлагаю подумать о репертуаре.
И после новой паузы:
— Кстати, а что у нас с кофе?
— Сейчас поставлю вариться, — отозвался басист. Его, как выяснилось, Титом звали.