— Хорошо, мадемуазель. Как пожелаешь. По крайней мере, ты согласилась. Я вышлю данные о ресторане к концу дня.
— Спасибо.
— Нет,
С его идеальными манерами, я уверена, это часть его джентльменского фасада, он тянется к моей руке и целует мои костяшки пальцев. Я улыбаюсь, когда он держится дольше, чем положено. Я не дура. Джентльменское дело — подлизываться ко мне.
Когда он отпускает меня и позволяет своему взгляду скользнуть по моему телу, он настоящий, но я продолжаю улыбаться.
— Увидимся завтра, — говорит он, затем поворачивается и уходит.
Я поворачиваюсь, чтобы пойти в противоположном направлении, в конференц-зал, но замираю на полпути, когда мой взгляд падает на мужчину, стоящего в углу и наблюдающего за мной.
Сначала я думаю, что у меня галлюцинации. Это то, чего со мной никогда раньше не случалось, но меня бы не удивило, если бы это произошло сейчас.
Я представляла себе этот момент много раз. Видеть Доминика. Когда я только вышла из больницы и вернулась на работу, мой разум представлял его круглосуточно.
Было бесчисленное множество случаев, когда я видела кого-то, кто, как мне казалось, был на него похож, а затем разочаровывалась, обнаружив, что это не он, и часто человек не мог выглядеть более по-другому.
Так вот, должно быть, именно это со мной сейчас и происходит.
Тот человек, стоящий в углу, не может быть Домиником Д"Агостино.
Я жду, когда он исчезнет или мои глаза привыкнут и заметят, что это не он. Но ничего не происходит, и… Я думаю, что на этот раз это может быть он.
Он отходит от стены, и меня пронзает шок, когда я понимаю, что это действительно он.
Когда он приближается, слезы жгут мне глаза, а воздух выдавливается из моего тела, оставляя меня такой же, как тьма заполняет комнату, когда гаснет свет.
Все мое тело напрягается, и хотя горло работает, сжатие легких с каждой секундой становится все сильнее.
Доминик.
Он вернулся.
Он стоит прямо передо мной.
Я смотрю в эти глубокие синие глаза, которые раньше напоминали мне Средиземное море. Смотреть на него — это огромная разница, чем смотреть на Жака. Когда я смотрела на Жака, я смутно осознавала, что он красив. Смотреть на Доминика, однако, все равно, что смотреть на шедевр.