Я нажимаю на файл с изображением, которое отправило меня обратно в Лос-Анджелес, и оба моих брата выпрямляются по стойке смирно, когда изображение распространяется по всему широкому экрану, показывая Карла и Брэдфорда в том же переулке, разговаривающих с мужчиной, которого Массимо и Тристан оба узнают по прошлому. Прошло много времени, но они знают его лицо.
— Господи Иисусе, — хрипло произносит Массимо.
Тристан прикусывает внутреннюю часть губы и переводит взгляд с меня на мужчину на экране.
Мы знаем его только как Казимира. Фамилии нет. Он старший член Круга Теней. Мы столкнулись с ним после того, как была убита Алисса, первая жена Тристана. Как паразиты, эти люди продолжают вылезать из теней ада. Как паразиты, когда вы видите одного, такого могущественного, как Казимир, вы знаете, что их больше.
Два года назад, когда Тристан уничтожил Мортимера и нескольких высокопоставленных членов Круга Теней, мы ослабили отряд, но само собой разумеется, что те, кто остался, восстановятся. Круг Теней был всемирным, и я никогда не ошибался, думая, что Мортимер держит своих лучших людей в одном месте.
— Чертов Казимир, — выдыхает Тристан, не отрывая взгляда от изображения.
— Это было два дня назад. В подполье ходят слухи, что Казимир — новый лидер Круга Теней. Я сразу же полетел домой, как только услышал это.
Массимо снова смотрит на меня. — Они восстановились.
— И, похоже, план снова в действии, — добавляет Тристан.
— Да, это означает ликвидацию Синдиката. То есть нас, — вставляю я.
— Блядь, — шипит Массимо и встает на ноги. Он подходит к экрану компьютера и смотрит на изображение троих мужчин. — Два года все было тихо. Почему сейчас?
— Это был мой следующий вопрос, — говорит Тристан. — Какого черта сейчас? Почему они ждали так долго? Почему они не нанесли удар раньше? Мортимер сказал мне, что более крупные фигуры на шахматной доске еще не начали играть. Мы знаем Казимира, и он совсем не обычный. А эти другие парни — совершенно другой вид преступников, с которыми мы раньше не сталкивались.
— И эти ребята не просто работают на заурядных людей, — отмечаю я. — Это наводит на вопрос, кто на самом деле Кинг, и кто еще из парней, которых я не смог найти. TN и FS. — Я прикусываю внутреннюю часть губы и думаю об этом. — Что-то изменилось где-то по ходу дела.
Ненавижу неопределенность. Это как кормление с ложечки. Или, в нашем случае, пытки понемногу, получение капель и обрывков информации о том, как мы можем умереть.
Массимо поворачивается ко мне. — Здесь ничего особенно не изменилось.
— Синдикат все тот же? — спрашиваю я.
— Да.
До того, как я ушел, новообразованный Синдикат состоял из нас троих, Эйдена Романова, который, как и мы, был потомком старого синдиката, Клавдия Мориенца и Винсента Джордано из Чикаго. Кроме нас, у остальных был аналог старого синдиката.
— Многие обращались ко мне, но я откладывал их на потом или отказывался от них. Единственный человек, которого я бы взял сразу, был Алехандро Рамирес, но он не уверен, стоит ли присоединяться. Я сосредоточился на том, чтобы укрепить то, что у нас уже есть. Теперь, когда с этим покончено, у меня есть планы по расширению.
Это звучит как обычное дело, без чего-то необычного. — А как насчет новых контрактов? Первоначальная группа врагов, образовавшаяся в этом соглашении, была вызвана контрактами Па с российским и итальянским правительствами. У вас происходит что-то в таком масштабе?