— Ты что-нибудь придумаешь, — я убежденно киваю.
— Спасибо. Я стараюсь. — Он наклоняет голову набок и пристально смотрит на меня. — Как ты себя чувствуешь сегодня?
Я расправила плечи и села прямо, опираясь на стул. — Я в порядке.
— Доминик может быть моим братом, но я надеюсь, ты знаешь, что можешь поговорить со мной.
— Я знаю, — уверенно отвечаю я.
— Ты любила его, Кэндис. Когда он ушел, я видел, как ты собралась с мыслями, как всегда, и начала все сначала. Я не хочу, чтобы ты снова развалилась, особенно когда я здесь, чтобы помочь.
— Это очень мило с твоей стороны.
Он смеется. — Мы оба знаем, что я не милый.
— Для меня да. Я думаю… когда дело касается Доминика, лучшее, что я могу сделать, это оставить все как есть. — Эти слова кажутся неправильными, особенно после вчерашнего поцелуя. Оставить все как есть — это определенно не отражение того, чего хочет мое сердце, но мое сердце имеет свойство доставлять мне неприятности.
— Это из-за Жака? Он тебе, кажется, нравится.
Боже… пожалуйста, не убивай меня за то, что я позволила своему старейшему другу поверить в ложь. Что мне теперь сказать?
— Я ему… нравлюсь, — утверждаю я, и это не ложь. Люди видят, что Жак мной интересуется.
Что мне не нравится, так это возможное сокрытие информации. Проблема в этом круге, в котором мы вращаемся, в том, что никто никогда не бывает по-настоящему хорошим. Жак может быть хорош для бизнеса, но у него может быть связь с прошлым, которая мне нужна. Эта связь не касается Массимо.
— Может быть, это то, что тебе сейчас нужно. Кто-то, чтобы любил тебя.
— Возможно, — пытаюсь я улыбнуться.
— Когда ты снова его увидишь?
— Он приглашает меня на обед.
Он улыбается. — Два свидания на неделе. Звучит серьезно.
— Посмотрим, что будет.
— Я рад, что он тебе нравится. Но будь осторожна, Кэндис. — Осторожность, которая просачивается в его глаза, привлекает мое внимание. — Я не был бы хорошим другом, если бы не сказал тебе быть осторожнее. Он получил от меня зеленый свет, но, как и я, Жак не обычный человек.