— Мне было двадцать два, когда Васька привёл в нашу компанию девушку. Каролину. У меня сразу башню снесло. Но и у него тоже. Мы договорились, что останется без обид, кто бы её не завоевал. Я победил, но он не смог мне этого простить. — грустно рассказывает отец, но при воспоминаниях на его губы постоянно лезет улыбка. Он качает головой. — Я очень жалел, что потерял друга, но и от твоей мамы отказаться не мог. К тому же, она любила меня. А потом родилась ты. Ровно через девять месяцев после нашей свадьбы. — его лицо мгновенно меняется и становится серьёзным. — Извини, дочка, что так мало времени уделял тебе. Я хороший военный, но ужасный отец.
— Не говори так, пап. — прошу тихо, пусть и полностью с ним согласна.
Но он продолжает:
— Только теперь, когда ты стала взрослой. Сама влюбилась. Того и гляди, скоро замуж выскочишь. — улыбаюсь на его замечание и улыбку, но, прикусив губу, предпочитаю пока промолчать. — Я понял, что совсем не был рядом, пока ты росла. И сейчас мне очень жаль. Сможешь простить меня?
Смахнув пальцами слёзы, поднимаюсь со стула и обнимаю папу.
— Конечно, папочка. Я очень сильно тебя люблю. Да, мне часто не хватало тебя, но я не виню тебя в этом.
— Андрей собирается связать свою жизнь с армией? — неожиданно спрашивает он, гладя по голове.
— Нет. Он будущий архитектор.
— Хорошо. — соглашаясь, слегка опускает подбородок. — С военными сложно. И я не желаю тебе такой участи, которую выбрала твоя мама. А архитектор — это перспективно. Надеюсь, будущий зять не разочарует мою девочку.
— Боже, пап, уже зять? — смеясь, шлёпаю его по руке.
Телефон вибрирует в кармане. Вытаскиваю его, но даже не смотрю на экран. И так знаю, кто звонит. Сердцем чувствую. Поднимаю на папу глаза.
— Беги. Успокой своего архитектора, что грызть его на службе не буду.
Ещё раз обнимаю папу и сбегаю в свою спальню, по дороге принимая вызов.
— Да? — выдыхаю.
— Дома порядок? — сечёт с беспокойством.
— Порядок. — растягиваю лыбу на всё лицо. — Папа расспрашивал о тебе. Сказал, что ты ему нравишься и на службе доставать не будет.
— Я не об этом волнуюсь.
— А о чём?
— Да так. Не думай об этом. Мои заморочки. Чем занималась весь вечер?
Собираюсь настоять на «заморочках», но быстро передумываю и пересказываю свои истеричные метания по дому. Его грудной смех вибрациями согревает нутро. Мне становится так спокойно и уютно. Передаю суть разговора с папой. Андрей не перебивает.