— Отсоси, Гребень. — поднявшись на ноги, показываю "балалейку" и уворачиваюсь от летящего в меня кирпича. — Ну ты, Герыч, и мазила. Тебе в роту снайперов надо. Вместо мишени.
— Уёбок! — вопит сослуживец, подрываясь следом.
— Ноги как у Дикого сначала отрасти, а потом в догонялки играй! — орут ребята.
Этой ночью снова изучаю криво побеленный потолок, но не делаю попыток нарваться на неприятности. Макей прав, и я это прекрасно понимаю. Парни не сдадут, но из-за меня подставляться никто не станет. До конца службы осталось меньше четырёх месяцев, и заработать себе "чёрное" дело не самая лучшая перспектива. К тому же, рассматривания потолка не такое уж и скучное занятие.
Утром все навеселе. Поддерживаю шутки смехом. Кажется, я начинаю понимать, почему Фурия ведёт себя так, будто ей на весь мир похую. Вот в чём заключается игра: прятать внутренний пиздец, никому не показывать, что происходит у тебя на душе. Достаточно и того, что Пахан в курсе.
— Во сколько там сеанс? — выбивает Гера.
— В четырнадцать сорок.
— Есть планы, что делать до этого времени? — толкает Макей.
— Жрать! — во всё горло оповещает Ванёк.
После кафехи, убивая время, прогуливаемся по одному из проспектов Владивостока, поглядывая на синюю полосу залива вдалеке. Пацаны присвистывают и вываливают глазные яблоки, стоит пройти мимо хоть одной симпатичной девчонке. К некоторым откровенно пристают. Нимирову даже удаётся выбить у одной номер телефона.
— Как с голодного края. — гогочет Макеев, когда сослуживцы дружно поворачивают головы на высокую брюнетку в коротком белом платье.
— А ты не пизди, Макей. К тебе вон какая красотка заезжала на днях.
С моего лица сползают все краски. С Пахиного улыбка. Глаза сужаются. Он заталкивает руки в карманы армейских брюк и передёргивает плечами.
— Есть такое.
— Ты так и не сказал, кому душу продал, чтобы она к тебе попала.
Друг бросает на меня быстрый взгляд и отводит глаза в сторону. Блядь, неужели всё настолько очевидно? Я не говорил, что у меня к Кристине, но он будто и так знает. Сначала Гафрионов, теперь Макей. Кто ещё в теме, что я помешался на Фурии? Окидываю парней настороженным взглядом, но они не обращают на меня никакого внимания, продолжая расспрашивать Паху о Царёвой. Незаметно сглатываю плотный нервный ком и перевожу потерявшее стабильность дыхание. Как мне избавиться от неё, если всё кругом напоминает? Даже блядские декоративные маки, высаженные на клумбах, так и кричат, что хер у меня это получится.
Несмотря на начало лета и непосредственную близость Восточного Босфора, жара стоит запредельная. Столбик термометра на одном из магазинов показывает двадцать восемь градусов в тени. Из-под кепки за шиворот скатываются раскалённые капли пота. Умываю лицо и поливаю голову в одном из городских фонтанов.
— Я бы сейчас в него нырнул. — ноет Гера.
— Могу помочь. — полушутя предлагает Ванёк, толкая того к бортику.
Гребень ловко уворачивается и, зачерпнув ладонью воды, поливает Нимирова.