— Так это все в радость. Любое препятствие можно взять. Некоторые не сразу.
Что-то тут не так! Люди не живут в таком спокойном состоянии.
— Ты на чем-то?..
— Нет.
— А что может заставить тебя нервничать?
— Практически ничего. Либо получится, либо нет. Я всегда выкладываюсь по полной. И если не сработало, значит, зависело не от меня.
— Переплыви Атлантический океан, — хмуро предложила Вера.
— На чем?
Возмущенно топнув ногой, она выронила тарелку им под ноги. Хвала защитным костюмам и бахилам.
— Ты изворотливый как змей!
— Работа такая.
Он нарочно ее бесит! Выводит из себя, чтобы она выпустила пар. Сейчас дождется!
Очередная тарелка превратилась в крошево. За отца, который не захотел брать ответственность! Скотина и предатель. Мама одна тянула семью. С появлением дочери Вера еще больше понимала, как тяжело пришлось маме. Слезы навернулись сами собой. А как иначе?
Пожалуй, тарелок мало. Вот еще чайник. И слезы пролились. Смывающие пыль прошлого.
Супница по Сережину душу. Так бы и запустила ею в него! За все отлучки не вовремя. За все разы, когда пришлось одной заботиться о приболевшем ребенке. За все его командировки и левые связи. Тихие слезы впитывались в повязку, прикрывавшую лицо до глаз. Очень удобно.
За всех его баб!
Макияж испорчен безвозвратно.
Глянув на поредевшую посуду, Вера усомнилась, что с последним предметом успокоится. Она кидала блюдца, пока они не кончились. Крышку от сахарницы, саму сахарницу. Последним был молочник. После того, как его осколки ссыпались к остальным, кончились и слезы.
Она сняла капюшон, очки и расстегнулась, чтобы хоть немного освежиться. Под ногами хрустело и разламывалось на более мелкие части, а Вера, наоборот, собирала себя заново. Ей понравилось. Не попустило до конца, но стало легче.
Очень жарко. Какое может быть свидание после такой встряски? Вспотела. Устала. Выплакалась. Довольна собой. И до предела возбуждена.