Одновременно с этим, оставшийся в живых некромант, воспользовавшись заминкой, нанёс Серафиму сокрушительный удар цепом. Тот рухнул на землю как подкошенный, из разбитой головы фонтаном брызнула кровь.
— Ублюдки! — Алёна бросилась на противника, обрушив на него всю свою силу.
За моей спиной раздался звук бьющегося стекла. Всё, хана вездеходу. Но не успел я обернуться, как передо мной выскочили двое паладинов.
Они сразу бросились к порталам, не давая возможности некрисам поднять головы, а мы с Алёной сосредоточились на последнем некроманте. Магия света гасила его защиту, а мои вспышки Тёмного Пламени рвали его в клочья.
В конце концов, он завалился на спину, поймав лицом очередной магический снаряд, и сразу же обратился в прах. Скелеты, лишившись своего создателя, рассыпались на куски.
Наступила долгожданная тишина. Помощники потихоньку приходили в себя, но были ещё слабы. Серафим лежал без признаков жизни.
Я склонился над ним и незаметно для всех провёл анализ повреждений. Да, не жилец. Мозг уже мёртв.
— Почему… почему вы… пришли? — спросил я у паладинов, уперевшись руками в колени. Всё же, силёнок у меня ещё не так много, как хотелось.
— Мы следим за тобой, — ответил тот, что до этого ходил в костюме аристократа и сандалиях. — Мы знали, что за тобой охотятся.
Я покачал головой. И не поймёшь теперь, враги они или союзники, но сейчас они появились вовремя.
Похоже, этот день действительно не собирался заканчиваться. И что-то мне подсказывает, что это только начало.
Глава 17
Сразу после нападения меня пригласили на беседу с гранд-мастером Флавием — настоятелем одного из вездеходов странствующей ложи Ордена.
Звучало приглашение именно как приглашение, а не приказ или предложение от которого нельзя было отказаться. Немного странно на фоне истерии вокруг этой могущественной организации, но отказаться сейчас — значит вызвать ещё большие подозрения.
Алёна осталась дожидаться меня вместе с Красновым, а Марина отправилась в родовое поместье, забрав тело погибшего телохранителя. С ней мы договорились встретиться позже.
— Прошу вас следовать за нами, — сухо проинформировал паладин, который запомнился мне по казусу с сандалиями. Он был главным в паре и носил титул Отца. Звали его Евдокимом. — Храмовая машина ожидает на площади Вознесения, здесь недалеко.
Я коротко кивнул и пристроился за спины монахов, которые неспешным шагом отправились в недолгий путь по ночной улице. Защитником тела отца Евдокима был брат Азраил. Жутко нелюдимый парень. За всё время нашего знакомства он не произнёс ни слова и даже не взглянул в мою сторону. Шёл себе на уме, вытянув в сторону руку с сияющим молочным шаром, и пялился себе в ноги. Со стороны было похоже, что нас сопровождает собственное светило. Удобное заклинание, главное, чтоб не прожорливое было.
Мы вышли на соседнюю улицу и через пару минут ходьбы упёрлись в площадь, на которой и стоял передвижной храм Ордена.
Интересные всё-таки люди эти поборники веры. Живут в своих огромных трейлерах, разъезжая по империи в поисках потенциальных целей, охотятся на всяких тварей и несут всевозможные обеты. По сути — обычные наймиты, только не перед человеком, а перед чем-то возвышенным и неосязаемым. Отсюда и весь этот аскетизм. Вся жизнь — одна единственная дорога, которая иногда заканчивается где-нибудь в подворотне или в эпицентре аномальной зоны, как например у того же отца Апокрифа.
Вблизи вездеход выглядел ещё более величественным. Колёса в человеческий рост. Непроницаемые окна-щели. Бойницы. Широкая двухуровневая махина, способная преодолевать огромные расстояния. Понятно, почему люди испытывают перед Орденом благоговение.