Будь они знатью или хотя бы имей нормальное образование, сразу поняли бы, что я гоню. Ибо то, что я описал — это уже Живое Оружие или что-то того же калибра. Предметы, за которые и Архимаги бы друг в друга как собаки бы вцепились. Однако по попыткам скрыть довольные улыбки, я понял — купились. Я специально рассказал так, чтобы убедиться — это просто пара жадных неудачников со дна или что-то большее?
— Спасибо, что доверил нам свою тайну, Макс, — сказал наконец Пётр. — Ну, мы пожалуй чуть вперёд пройдем, сменим передовой дозор…
— Погоди! — перебил его Вагаб. — Слушай, Макс, а флягу ты где потерял?
А я думал, что уже не решатся.
— Да, я ж всё сказать забывал… Вчера, как после боя и Извлечения сердца с Володиными пообщался, вернулся к себе, дай думаю попью перед сном, а она оказывается пустая. А я ж помню, что с ужина, как вы её набрали, даже не трогал. Переворачиваю, а там, представляете, какая-то падаль когтем зацепила, да дно порвала! Пришлось из бурдюка пить…
— А-а-а… Ну да, ясно… Ну понятно. Я тебе чуть позже свою отдам, после привала, так что не переживай, — улыбнулся мне Вагаб.
С искренней такой, чистой радостью. Потому что если вчера он желал мне смерти чисто из деловых побуждений, то сегодня это для него уже стало личным делом. Как легко, оказывается, довести человека до ненависти — всего-то и надо, что сперва не умереть от яда, а потом пару часов перед ним похвастаться на тему того, как ты спас шкуры всем, включая и его. Делов-то…
Весь оставшийся день я шёл в одиночестве. Естественно, мне была вручена новая фляга Вагабом, и естественно, она так всё это время и висела у меня на поясе нетронутая. Вместо этого я постоянно пил из бурдюка, чем неимоверно бесил Петра и Вагаба. Впрочем, то был последний день, когда мы могли вот так, расслабленно вышагивая, о чём-то болтать, дальше уже пошли более опасные территории.
Сперва мы одним броском прошли территорию стаи ящеропсов. Только не столь мелкой, как уничтоженная нами, а особей на сто с лишним. Вожак в ней уже давно был третьего уровня, а потому в стае хватало особей и выше первого. Их территорию мы миновали, пройдя по какой-то особой тропе, и заняло это у нас семь часов. С шести вечера до одиннадцати ночи.
На следующий день случилась неприятность. Двигающиеся в головном дозоре бойцы доложили, что впереди прайд пятнистых лирг. Какого уровня они определить не взялись, но учитывая, что у нас сплошные единички и пара двоек, то какая разница? Я этих здоровенных мохнатых зверюг отлично помню, и против них у нас нет шансов. На всякий случай Серега даже сходил вперед вместе с дозорными и посмотрел с холма туда, на долину, где развалились эти твари. Как назло, местность на кучу километров в обе стороны была плоская, как стол, а прайды лирг на своей территории держатся относительно небольшими кучками. И в случае угрозы весь прайд немедленно бросался на помощь к попавшей в переплет твари. У сволочей была натуральная ментальная связь.
В общем, маршрут пришлось менять, и это было не к добру. Из разговоров окружающих и обрывков памяти самого парня, в которой последние связные воспоминания были не более чем пятидневной давности, я успел составить для себя первичную, пусть и весьма условную картину. Прежде, чем задавать вопросы, я хотел узнать всё, что можно, иными путями. И вышло следующее.
Шли мы к пограничному городу-крепости Выкречь. Ныне богатый и довольно густонаселенный, несмотря на своё приграничное расположение, в моё время он был не более чем мелкой крепостицей на северном рубеже Чернолесья, севернее Новокачинского острога, ныне разросшегося до крупного города Красноярска. А ведь раньше моему Роду приходилось бороться не только с тварями из Разлома, но и с весьма недружелюбными соседями из-за границ Российской Империи. Это раз.
Два — окрестности на четыре дня пути раз в год-полтора вычищаются от всех тварей дружинами местных Родов во главе с наместником Выкречи. Имени его я так и не узнал. Но из разговоров попутчиков и Володиных, я смог разобрать, что некогда какие-то Клинковы, действительно, правили здесь, но уже много лет, как о них ни сном ни духом.
Скорее всего, придется разбираться с тем, куда переселились Клинковы и с тем, кто правит моим княжеством на месте. Все-таки Выкречь в свое время была спорной территорией, но за время моего отсутствия все могло измениться. Большего ни про тех, кто правит сейчас княжеством, ни про аристократию не слышал, у людей были более насущные темы для обсуждения.
Последняя зачистка местности была восемь месяцев назад. И обычно к этому сроку отряды всякой мелочи, вроде нас, ещё могли без проблем проскальзывать тем маршрутом, которым мы шли сейчас. Та долина, в которой мы напоролись на прайд, всегда бывала свободна. На памяти бойцов проблемы могли быть либо перед ней, либо после, но сама она, по непонятным причинам, всегда оставалась пустой. А тут такое потрясение… Ходоки, особенно из бедноты, народ темный, необразованный и жутко суеверный, и теперь все дружно бормотали о дурном знаке.
Ах да, и ещё кое-что. Самое, пожалуй, важное. Я узнал, сколько времени прошло с моей гибели. Нынче шёл шестьсот семнадцатый год от появления Разломов. Иначе говоря, триста лет. Триста лет…
Обойдя долину, мы вышли к какому-то болоту. Идти предстояло через него, но лезть в трясину в тот же день мы не решились. Было уже четыре часа, а сейчас, в сентябре, темнело к семи. Разбили лагерь подальше от болота и заночевали. Ни на разговоры, ни ещё на что-либо никого не тянуло, так что все довольно быстро разбрелись спать, распределив дозоры. Даже Вагабу с Петей было откровенно плевать на меня, мужики явно нервничали.
Я же приступил к тому, что нужно было сделать как можно скорее. К смене Закрепленных Чар.
Даже низшие маги, от Неофита до Адепта, могли эффективно использовать магию в бою несколькими способами, но этот был самым простым. Прямо в ауре закреплялась вся вязь заклятия, и любой маг мог творить эту магию быстрее, чем если бы плел заклятия на ходу.
В общем, Стрелу и Барьер я сразу удалил. Подумал и удалил ещё и Извлечение, ведь я мог сотворить этот ритуал, даже без заклятья! Годы опыта и наметанный глаз творили чудеса.