С другой стороны, там и я о разводе с ней успел задуматься, едва её взгляд увидев. И о том, успею ли десантироваться с балкона чёрного хода, пока она будет занята лифтёрами. Этаж девятый, должно хватить. Нет, не успею. С меня начнёт.
Ну а вечером, когда страсти улеглись, мы решили прогуляться в магазин всем семейством. Доводы и попытки избежать этой участи у меня не сработали, пришлось идти. Пешком, лифтам мы сегодня не доверяем.
Эх, а раньше второй этаж без лифта был, а я не ценил. А теперь вот семнадцатый,… и так сразу на второй поменяться захотелось! Ну на третий хотя бы. Хорошо там папе с сестрой. Надо им сказать, что б хоть они ценили.
Вернувшись, мы опять не смогли попасть в дом, но по совершенно иным причинам: все подъездные бабушки принялись с нами знакомиться, не позволяя пройти в подъезд.
Глава 6 - Дружные соседи
Надо же, уже месяц с переезда прошёл? А вроде вчера только коробки собирали. А с другой стороны — целый месяц, а разобрать мы их так и не удосужились, почти всё прямо из мешков-коробок дёргаем сугубо по необходимости (а я так порой и пихаю назад — что бы знать, где найти).
Зато с соседями подружиться успели.
Кира отлично сошлась с несколькими старушками и тётушками разных возрастов, сдружилась прям. Сплетничает понемногу, меняется с ними рецептами и набирается опыта поколений в воспитании детей.
«Старые ведьмы» (так я любя окрестил этот кружок по интересам, с интересом до всех и каждого) при этом усердно делают вид, что они — не склочные мегеры, а оплот культуры и быта дома! При том перемывают кости всему дому до зеркального блеска уже к обеду, а потом десантируются на лавки у подъездов и жадно клацают жвалами в ожидании свежей порции слухов, появляющейся под конец рабочего дня, вместе с возвращающимися жильцами. Идиллия, етить!
Впрочем, я тоже нашёл тут себе пару ребят, «друзей по интересам». Правда жена (с подачи бабушек, наверняка) ласково величает их «собутыльники», и никак иначе. Хотя технически — я с ними не пил.
Андрюха, например, вообще не пьёт — какой из него собутыльник? Он на антидепресантах, как это сейчас модно. Да и работа у него столь же модная, с компьютерами связанная. И другим жильцам он запретил рассказывать об этом даже под страхом смерти, доверив знание только мне, и ещё парочке ребят. «Запытают, – говорит, – своими чайниками да микроволновками — почини да почини. Я могу, но нафига мне лишняя морока?».
– А если и впрямь помощь нужна?
Круглолицый, чуть полноватый парень с короткой щетиной на лице, вальяжно откинулся на скамейке в парке, на которой мы расположились и, почесав живот через тёмную футболку, лениво отозвался:
– Не, Борь, если по делу и по моей стезе — так я сам помощь предложу. Но это всегда «вот есть у меня один знакомый, он в этом хорошо разбирается». Чаще всего знакомого зовут Юрич.
– А почему именно Юрич? – я не смог сдержать усмешки, порядком удивившись выбору.
– Не знаю. Для солидности, что ли. Понимаешь, тут контингент такой. Но есть и внутренние нюансы.
– Это какие, позволь полюбопытствовать?
– Ну смотри: Михалыч или Иваныч — слишком просто. Более того, запоминается легко. Саныч запомнится ещё легче — Сан Саныча с его «восьмёркой» весь двор знает, как он под ней загорает. Сразу на ассоциациях запомнят, как я назвал. Другой раз уже с сомнением. А кто похитрее, тот и догадаться может! А вот Юрич… хотя надо бы разнообразить, пожалуй. В другой раз будет Борисыч.
– В честь меня, что ли? – тут уж я просто захохотал, не сдерживаясь.
– Тихо! – наигранно замахнулся на меня Андрюха. – Не пали контору! Надеюсь, кроме тебя никто не догадается, а ты давай это, молчком.